Даже когда Дональд стал плох, а дети выросли и сами завели семьи, они продолжали приезжать каждое воскресенье. Они вместе гуляли в парке Медоуз и по дорожке за Королевской больницей. Он всегда радовался, когда внуки бегали наперегонки, соревнуясь, кто быстрее принесет ему конский каштан или цветущую веточку вишни. В последний год его жизни маршрут длиной в милю все сокращался, но все гуляли вместе с ним, пока ему наконец не стало совсем сложно преодолевать короткое расстояние от квартиры до парка. Он умер буквально через несколько недель, оставив в доме каждого из своих детей наследство в виде грязных высоких сапог и шерстяных шапок.
В этот день Джин обратилась к «Глазго геральд» в первую очередь. Из Клайдбанка сообщали — она слышала об этом по радио накануне вечером, — что фабрика «Зингер» закрывается двадцать седьмого июня. Джин подалась вперед и ладонью расправила страницу, позабыв о темно-серой типографской краске, которая немедленно испачкала ей пальцы. Хотя со времени отъезда Джин прошли десятилетия, она постоянно держала руку на пульсе и следила за новостями родного города, но при этом не делилась своим интересом ни с Дональдом, ни с кем-либо еще. И вот сейчас фабрика окончательно закрывалась. В войну ее бомбили, потом модернизировали, затем ее даже посещала королева, но постепенно производство сокращалось. Слухи о закрытии ходили уже несколько месяцев. Несомненно, если бы она все еще жила в Клайдбанке, то слышала бы, как это обсуждают во всех укромных уголках: такие новости никогда не остаются секретом для людей, которых они затрагивают в первую очередь. Джин знала, что должна сделать. До станции Хеймаркет она сможет добраться примерно за полчаса. Но она не спешила узнавать расписание: Джин ждала уже шестьдесят девять лет, так что еще несколько дней погоды не сделают.
Конец июня 1980 года. Клайдбанк
Джин подождала на платформе, пока поезд не уйдет. Теперь она была ниже ростом сантиметров на пять: содержание кальция в старых костях постепенно уменьшалось, и позвоночник сжимался. Но внутри она была в десять раз сильнее, чем та восемнадцати — летняя девочка, а еще в сотню раз решительнее. Джин вдохнула знакомый запах железа и стали, поднимавшийся от рельсов. Она знала, что станция с шестью тупиковыми путями должна была измениться, но все-таки не была готова к тому, что здесь окажется так безлюдно.
Последний раз, когда Джин стояла на этом же месте, с нею рядом был Дональд. А вот теплый свет и голубое небо, казалось, были прежними — история повторялась.