— Достаточно долго, чтобы не беспокоиться о еде и не спорить, — сказал Альф.
У Рут на душе стало спокойнее. Ей хотелось есть, и запах домашней пищи согревал ее: такого эмоционального тепла она не испытывала уже много месяцев.
После обеда, мороженого и персиков из банки Альф отмахнулся от всех предложений помочь и стал убирать со стола.
— Мне кажется, дамы, вам есть чем заняться, — заметил он.
Конни привела Рут в маленькую комнатку в другом конце коридора, где стояла швейная машинка. Посреди комнаты был установлен портновский манекен, задрапированный мягким розовым атласом.
— Это подвенечное платье для дочери моей соседки.
— Очень милое.
— Да, но ткань ужасная. С ней вообще нельзя допустить ни одной ошибки. — Конни отодвинула манекен к стене. — Ладно, давайте закроем дверь и посмотрим на ваши платья.
— Спасибо. Они чистые. Но я не знала, надо ли их гладить, и все равно погладила. Надеюсь, это было правильно.
Рут протянула Конни пластиковый пакет:
— Вы просто не представляете, как много это значит.
Конни вынула из корзинки еще два платья и выложила на стол:
— Контрабандный вынос униформы оказался делом непростым, но мне удалось спереть два рваных, так что, если получится, мы добавим немного спереди и спрячем вставки под передником.
— Спасибо.
— Да хватит вам уже. На моем месте так бы поступила любая.
— Спа…
— И давно вы…
— Около трех месяцев. Но из-за всех этих шоколадок, которые в благодарность оставляют нам на сестринском посту, платье, наверное, все равно скоро стало бы мало.
Конни кивнула:
— И сколько еще осталось работать?
Теплого живота Рут коснулся холодный сантиметр, и она вскрикнула:
— Ой!
— Извините.
— Шесть недель, но одна из них — отпуск.
— В самом конце?
— Да, так что эти серые платья носить еще пять недель.
— Наверное, мне удастся перекроить так, что вы сможете проносить их все это время и швы не разойдутся. — Конни делала какие-то пометки на листе бумаги. — Вы не собираетесь получать значок с пеликаном?[34]
— Наверное, нет. Я собиралась — значок-то я всегда хотела, но сейчас мне кажется, что мы с ним не подружимся.
Конни принялась натягивать на Рут через голову чистую униформу, заглушив ее слова. Затем поправила платье. Хотя пуговицы совпадали с петлями, понятно было, что запаса у ткани нет.
— У вас передник свисает ниже подола платья?
— Вроде бы да.
— Тогда я разрежу.
— Прямо на мне?
— Я осторожно, не волнуйтесь. — Конни взяла портновские ножницы и разрезала платье спереди от подола до талии, а потом начала подкалывать под разрез новый клин. — Цвет не совсем такой, как у вашего платья, но под передником никто не заметит.