Фред идет по дорожке к дому.
— Мне нужно тебя кое о чем спросить, — говорит он.
— Звучит загадочно.
— Так и есть.
Достав и разложив продукты, Фред вынимает из кармана конверт и кладет перед нею:
— Расскажи мне вот про это.
Рут берет конверт в руки.
— Что это? — спрашивает она.
— Открывай.
Она поправляет очки и читает.
— Итак?
Рут качает головой, снова и снова перечитывая бумагу.
Фред скрещивает руки на груди:
— Почему ты мне не сказала?
Повисает долгая пауза — ему кажется, что прошло несколько минут. Наконец она отвечает еле слышно:
— Я не знала.
— Но это же чушь!
— Я не знала, — повторяет она.
— Ты должна была знать. Я не самый умный парень в мире, но на таком уровне арифметику знаю.
— Я говорю тебе правду.
Фред старается сохранять спокойствие, но ему это не очень-то удается:
— Тебе было три года, когда твоя сестра умерла. Ты должна была играть с нею, видеть, как она идет в школу.
— Нет, Фред. Я же говорю тебе, я понятия не имела. Я вижу это впервые.
— Неужели у тебя такая ужасная память, мама? Очень сомневаюсь.
— Мне нужно немного подумать.
Он начинает расхаживать по комнате, считая про себя шаги.
Наконец она готова:
— Наверное, мне надо тебе рассказать. Их обоих уже нет, и никому это не повредит.
— Что рассказать?
— Не дави на меня. — Рут откидывается на стуле, обдумывая, что именно сказать и какими словами. — Ну ладно, только слушай внимательно.
Фред с трудом сдерживает сарказм:
— Я весь внимание.
Она показывает на бумагу, которая лежит между ними на столе:
— Прежде чем начать, я должна тебе кое-что объяснить.
— Если хочешь.
— Ты видел свое свидетельство о рождении.
— Конечно, даже в двух экземплярах.
— Мне не очень просто об этом говорить. — Рут кладет руки на колени, чтобы они не так тряслись. — Если не возражаешь, я бы предпочла, чтобы ты сел. Меня несколько раздражают твои постоянные хождения.
Не глядя на нее, он демонстративно отодвигает стул.
— В тысяча девятьсот семьдесят девятом году я встречалась с американцем.
— С американцем? Ты мне никогда не рассказывала.
Она продолжает:
— Мы были сильно влюблены и поговаривали о том, чтобы пожениться.
— Это был мой отец?
— Да.
— Я всегда думал, что он англичанин из Йорка, а не американец.
Рут смотрит на него с удивлением:
— Кто тебе такое сказал?
— Я не знаю. Наверняка бабуля. — Фред пытается припомнить. — Мне тогда было шесть или семь. Мы делали какое-то домашнее задание про вторжение викингов, и она велела мне не говорить тебе, потому что слово «Йорк» портит тебе настроение.
— Боже мой, это у тебя все перепуталось! Твоего отца звали Гарри Йорк, — внезапно улыбается она. — Точнее, Гарри С. Йорк.