— Я провожу вас, — предложила Конни и тут же поняла, что это звучит смешно: ведь он как-то сюда попал, стало быть, и выбраться сможет. Она закрыла за собой дверь, и они направились вниз по широкой лестнице.
— Мы раньше не встречались? — Его вопрос звучал вполне невинно.
— В библиотеке. — Она избегала его взгляда. — В прошлом году. Боюсь, я убежала, не поблагодарив, а ведь вы тогда спасли меня от автобуса. Мой отец очень сердился, когда узнал, что я чуть не покалечилась.
— Конечно, Брюс Бакстер! Шахматный кубок Бакстера назван в его честь. — Он помолчал. — Очень прискорбно было узнать, что ваш отец скончался.
— Спасибо. Год был очень трудным. Мама, наверное, до сих пор не пришла в себя.
— Должно быть, тяжело, когда долго любишь кого-то — и вдруг его больше нет.
Они вместе вышли из больницы на Лористон-плейс. Конни думала, что сейчас он под каким-нибудь предлогом попрощается и пойдет в другом направлении, но Альф не отставал от нее.
— Вы идете домой? — спросила она.
— Пока не знаю, — ответил Альф. — Отличный солнечный вечерок, может, лучше пройтись.
Конни прекрасно понимала, чего он хочет, но была, скорее, польщена его вниманием, так что решила подыграть:
— Тогда мы можем пройтись вместе: я иду в Шандон.
Они шли по улицам с невзрачными жилыми домами и разговаривали о Яне Флеминге, шахматах и о розах Пис мисс Арчер. Когда они наконец дошли до ее дома, Конни задала тот вопрос, который готовила последние сорок минут:
— Так что насчет брюк?
— То есть?
— Могу их починить.
— Я охотно заплачу. Найти одежду впору мне очень трудно, так что я до последнего ношу ту, что есть… — До этого слова лились из него свободным потоком, а тут поток вдруг иссяк.
— Не глупите, я вовсе не собираюсь брать деньги. Просто отдайте мне брюки и возвращайтесь через пару дней. Я живу здесь, звонок с фамилией Бакстер. Приходите, например, в пятницу.
— Большое спасибо!
— Поблагодарите, когда сделаю. А сейчас мне пора, мама ждет.
Она проводила его взглядом. Он отбрасывал на тротуар длинную тень, и Конни подумала, что, наверное, в его гардеробе есть что заштопать или куда пришить пуговицы. Но времени, чтобы это выяснить, было предостаточно.
— С кем ты разговаривала на улице? — спросила Кэтлин, стоило дочери открыть дверь.
Конни вздохнула:
— Эх, ничего-то от тебя не скроешь.
— Если тебе нечего скрывать, ты мне скажешь.
— Даже если бы и было что, мне бы это не удалось. — Она закатила глаза. — Его зовут Альф Моррисон. Он работает садовником на территории больницы. Кажется милым. Достаточно?
— Знакомое имя. — Кэтлин прищурилась. — Дайка попробую вспомнить…