Персонал посольства прибыл в Буэнос-Айрес 31 августа 1946 года на борту парохода «Академик Крылов». Юрий Папоров, писатель и разведчик, вспоминал о том, как формировался состав будущего посольства: «И когда генерал Перон, пришедший к власти в Аргентине, предложил установить с Советским Союзом дипломатические отношения, Сталин на его телеграмме написал: «Оформить посольство в течение месяца». Это было в мае 1946 года, кадров было мало, и оформить посольство в такой короткий срок было невозможно. Наскребли, как говорится, по сусекам, взяли бывшего посла из Голландии, консул приехал из Уругвая… Таким образом, я в двадцать один год оказался атташе в Аргентине»[131].
За день до прибытия «Академика Крылова» газета компартии «Ла Ора» на первой полосе опубликовала портрет Сталина и адрес магазина, где можно было купить советские флаги.
Из аргентинских официальных лиц посла Михаила Григорьевича Сергеева в порту приветствовал Альберто Виньес, шеф протокола правительства. Из соотечественников Сергеева встречал торгпред Шевелев, его заместитель Лакс, другие сотрудники торгпредства. Ни на шаг не отходил от Сергеева корреспондент ТАСС Дашкевич. Аргентинские журналисты упомянули в репортажах дипломата Рябова, который «до последнего времени работал в советском посольстве в Уругвае».
Встречать Сергеева пришли дипломаты дружественных стран – посланник Югославии и генконсул Чехословакии. Около порта собралось несколько тысяч сторонников Страны Советов. Сергеева, «чтобы избежать инцидентов», увезли другим маршрутом. Толпа, тем не менее, ненадолго прорвала полицейское оцепление, радостные эмоции было невозможно сдержать.
На первое время сотрудники посольства разместились в двух гостиницах – «Альвеар Палас» и «Кларидис». Бдительные дипломаты быстро выяснили, что среди «коридорных» есть много лиц, владеющих русским языком, – выходцев из Западной Украины, Белоруссии, Латвии и т. д. Установили и то, что номера тщательно обшаривались, именно обшаривались в процессе уборки. Какие-то вещи пропадали. Например, привезённые отрывные календари («Кого-то из бывших соотечественников ностальгия замучила?» – предположил посол Сергеев). Самым серьёзным «ЧП» стало «исчезновение» аттестатов на сотрудников посольства, которые хранились в номере бухгалтера Шалиловой.
Из-за отсутствия разрешения властей Аргентины на шифрованную связь краткий отчёт о посольстве был направлен в Москву через Рябова из Монтевидео:
«Первая встреча посла с министром иностранных дел Хуаном Атилио Брамуглией состоялась только 3 сентября (для справки: министр принял британского и американского послов в день их прибытия). Брамуглия заставил наших дипломатов ожидать приёма 45 минут, объяснив это «занятостью» с британским послом. Время приёма, разумеется, было назначено заранее самим Брамуглией. Наша встреча носила официальный характер и имела целью передачу министру копий верительных грамот и выяснение даты вручения грамот Перону.