В Москве задались вопросом: как это удалось аргентинцам? Советский Союз с огромным напряжением сил, привлечением ведущих учёных, десятков разведчиков, несколько лет работал над смертоносным «изделием», чтобы догнать американцев, а тут Аргентина, раз-два, и в дамках: объявляет о колоссальном научном прорыве.
И посол, и резидент получили указания разобраться: неужели у Перона каким-то образом оказались секретные разработки немцев по атомному оружию?
Судя по всему, Перон испытывал такую эйфорию от прорывного достижения учёных, что потерял обычную осторожность, говоря об аргентинском атоме: «Когда я что-то говорю, то знаю, о чём говорю. Я это говорю со всей серьёзностью и предварительно проверяю информацию. По крайней мере, я до сих пор старался не лгать и думаю, что получилось. В общем, то, что я говорю, – это абсолютная правда, не подлежащая сомнению».
В конце марта 1951 года Монахову по внутреннему телефону позвонил шифровальщик:
«Вы у себя? Есть срочная».
Так и есть, снова запрос по атому: «Известен ли резидентуре работающий в Аргентине Рональд Рихтер, учёный из Австрии? Что известно о других учёных, ведущих в Аргентине работу по атомной энергии? Какие есть данные, характеризующие наличие и добычу атомного сырья в Аргентине и других странах Латинской Америки? Для прояснения обстоятельств разрешаем использовать всю имеющуюся агентуру и другие возможности».
Монахов так и поступил, дав агентуре задание по Рихтеру – когда появился в Аргентине, какие политические взгляды, прежние научные достижения. Что это за супер-засекреченный атомный гений? Закулиса «атомного прорыва» Аргентины становилась всё запутаннее, назвать её мистификацией было бы опрометчиво. Источники резидентуры давали противоречивые ответы. Монахов решил обратиться к «списку Рябова»: может, кто-то из указанных в нём лиц владеет нужной информацией? Перебрали почти всех, но без результата. Учёный-химик Карлос Эваристо Прелат, последний в списке, иронично хмыкнул, услышав от Монахова имя Рихтера:
«Он не принадлежит к учёным ни первого, ни даже второго ряда. Он всегда имел репутацию импровизатора, предпочитающего работать по наитию. У Аргентины нет обнадёживающих результатов по атомной энергии, ни мирной, ни военной».
По данным Прелата, Рихтер пытался построить первую экспериментальную установку для управляемой термоядерной реакции в горах под Кордобой. Её пришлось забросить из-за пожара. Рихтер обвинил в этом «саботажников», пытающихся сорвать его работу. Второй исследовательский комплекс был возведён на острове озера Науэль-Уапи в провинции Рио-Негро в конце 1949 года. То есть своё выдающееся открытие Рихтер совершил всего за полтора года исследований. Карлос Эваристо был лаконичен в оценке: «Много шума из ничего».