Сталин спросил посла об основах доктрины Перона. Браво ответил, что она базируется на трех фундаментальных принципах: экономической независимости, политическом суверенитете и социальной справедливости. Сталин выслушал переводчика и сказал послу, не давая ему возможности продолжить:
«В реальной жизни последние два принципа зависят от претворения в жизнь первого. При всём моём уважении к Аргентине, я думаю, что отдельная страна сравнительно мало что может сделать в борьбе против чуждых ей интересов. С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что единственный путь, остающийся у латиноамериканских наций, – это их объединение в федерацию, чтобы противостоять с большей вероятностью успеха давлению капиталистических держав. В федерации латиноамериканским государствам будет значительно легче. Мы хорошо знакомы с этим вопросом[144]».
В отчёте для МИДа Браво подчеркнул, что для Сталина ключевым пунктом беседы была тема латиноамериканской федерации. Причём подтекст был не слишком завуалированным: обращение с этой идеей к аргентинскому представителю означало, что Сталин не видит в Латинской Америке никого другого, кроме Перона, кто в разгар холодной войны способен к её реализации.
Но в самом начале встречи Сталин затронул вопрос, оказавшийся для Браво неожиданным:
«Господин посол, чем объясняется возвышение Эвы Перон: её личными качествами или тем, что она была женой президента?»
Не мудрствуя лукаво, Браво дал личную оценку «феномена Эвы» в Аргентине, упирая на то, что важными были обе причины.
Этот вопрос Сталина ясно показал, что он готовился к беседе с Браво, «проявил знание ситуации не только в Аргентине, но и в целом в Латинской Америке»[145]. Не напрасно Сталин упомянул о покойной Эве Перон с её практическим умом и способностью к решительным поступкам.
Упомянув о личных качествах Эвы Перон, Сталин, прежде всего, имел в виду её умение говорить с народом, улавливать чаяния трудящихся и действовать в критические моменты. По большому счёту, эти её качества не раз помогали Перону преодолевать трудности. Благожелательность Сталина явно указывала, что он нацелен на диалог и углубление отношений с Аргентиной. Встреча с послом Браво была своего рода символическим жестом готовности Сталина к рукопожатию с Пероном.
Сталин умер через месяц после этой беседы. Аргентинцы возложили к гробу Сталина два громадных венка из живых цветов – от имени Хуана Перона и непосредственно от посольства.
Следует сказать, что задуманное Сталиным стратегическое сближение с Аргентиной обладало такой инерционной энергией, что осуществлялось вопреки негативным факторам того времени: от сопротивления реакционных кругов в Аргентине до саботажа со стороны США. В августе 1953 года было подписано советско-аргентинское соглашение, придавшее серьёзный импульс двусторонней торговле: Аргентина поставляла в СССР сельскохозяйственную и животноводческую продукцию, Советский Союз – нефть, промышленные товары, железнодорожное оборудование и т. д. Аргентина стала первой латиноамериканской страной, заключившей с Советским Союзом соглашение такого масштаба, о чём не без гордости заявил сам Перон.