– Нет, Керол, я ещё полон сил. И дело тут в другом. Мы реагируем лишь на особые феромонные вещества, которые выделяют только биойды. Такие меры предосторожности были разработаны нашими создателями, чтобы мы не имели возможности вступать в половой контакт с людьми и смешивать с ними наш геном. А ещё мы почти не занимаемся интимом даже с себе подобными, хотя и умеем это делать. Просто оно нам ни к чему. Ты разве этого не знала?
– Знала((. Но не верила, что всё так запущено((. А теперь я очень разочарована((… Но ничего, мы обойдём эти физиологические запреты другим путём. Я хотела прочувствовать тебя внутри себя естественно. Но, видимо, придётся прибегнуть к виртуальному симулированию))…
– Нет. У меня не имеется такого желания. Но, возможно, оно имеется у другого мужчины, – осторожно отстранил от себя женщину Радогаст и поднялся с постели.
– Ты меня не хочешь:-0?.. Я поражена:-0.
– Ты свободна, Керолайн. У меня дела наедине с собой.
– Ладно((, – накинула маскировку женщина. – Но если передумаешь… – она вышла, не договорив, и у самой двери случайно натолкнулась на проходившую мимо Мару. На несколько секунд они бурили друг друга пристальными взглядами, после чего Керол насмешливо выпалила застывшему в проёме Радогасту: – Так может, ОНА сумеет вызвать у тебя желание)). Я была бы не прочь стать третьей)).
– Что ей было нужно? – спросила Мара, когда гедонистка скрылась из глаз.
– Пыталась меня соблазнить.
– Правда:-0)? Как глупо)), – усмехнулась девушка-биойд.
– То же самое я и пытался ей донести.
– Думаю, она не приняла это к сведению. Я иду спать. Приятных снов, командор.
– Тебе того же, Мара… Хотя сны здесь больше странные, чем приятные.
Он проводил её задумчивым взглядом и нырнул в свою каюту. Подключившись к микродронам слежения, Радогаст снова взялся за изучение своего экипажа. Сейчас его команда проводила время в веселье, стимуляции центра удовольствия с помощью вдыхания опьяняющих и расслабляющих веществ и флирте. Флирт – вот что интересовало командора. Он хотел понять этот механизм заигрывания. Хотел вникнуться в него, изучая мимики лица, жестикуляции, действия сближения, слова с сексуальным подтекстом, взгляды, позы, язык тела. Но не мог этого постичь. Словно этот механизм был в его голове отключён. Почему он этим интересовался? Ведь его никогда не волновало любовное поведение людей. До прибытия на Эос. Что же пробудило в нём столь рьяное любопытство? Неужели сама планета так на него повлияла? Или сила, скрытая в ней? Неважно. Что-то подталкивало его испробовать это ощущение сближения. Хотелось провести эксперимент и почувствовать нечто новое. Хотелось испытать влечение на себе и понять, почему многие люди так страстно желают его обрести. Но только не с человеком.