— Я здесь, наверху!
Шаги возобновляются. Слоан, должно быть, в сапогах, потому что, судя по звуку, лось топает по моему дому.
Я провожу руками по лифу платья, ожидая увидеть голову Слоан, просунувшуюся в дверь. Но голова, которая возникает в дверном проёме, не её.
Задыхаясь, я поворачиваюсь и в ужасе смотрю на Кейджа.
Его тело занимает весь дверной проём. Он снова во всём чёрном, кожаная куртка и джинсы, армейские ботинки в тон. В его больших руках пакет, коричневая коробка, запечатанная скотчем.
На его лице застыло выражение плохо скрываемого удивления.
Чуть приоткрыв рот, Кейдж смотрит на меня. Его горячий взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Он с шумом выдыхает.
Чувствуя себя так, словно меня застукали за мастурбацией на кухонном полу, я закрываю грудь руками и кричу:
— Какого чёрта ты здесь делаешь?
— Ты велела мне войти.
Боже, этот голос. Этот богатый, хрипловатый баритон. Если бы я не была так напугана, я могла бы подумать, что он очень сексуальный.
— Я думала, это кто-то другой!
Немигающий взгляд Кейджа снова обшаривает меня с головы до ног, сосредоточенный и напряжённый, как лазер. Он облизывает губы.
По какой-то причине я нахожу этот простой жест одновременно сексуальным и угрожающим.
Его голос падает до рычания:
— Ты выходишь замуж?
На меня могло накатить смущение, удивление или подействовал тот факт, что этот человек был так груб со мной прошлой ночью, но внезапно я просто бешусь. Мой голос дрожит от ярости, а лицо горит, я делаю шаг по направлению к нему.
— Не твоё дело. Что ты здесь делаешь?
По какой-то причине мой гнев забавляет его. Намёк на улыбку появляется на его губах, а затем быстро исчезает. Кейдж жестикулирует с коробкой в руках.
— Курьер оставил это на моём крыльце. Посылка адресована тебе.
— А?
Теперь я ещё больше взволнована. Он ведёт себя как дружелюбный сосед. Судя по его вчерашнему выступлению, я бы ожидала от Кейджа, что он подожжёт коробку и вышвырнет её через заднюю ограду, а не доставит её мне лично в руки.
Мой пузырь гнева сдувается.
— Отлично. Спасибо. Ты можешь просто оставить её на комоде.
Когда Кейдж не двигается и просто стоит, уставившись на меня, я складываю руки на груди и смотрю прямо на него.
После мгновения жгучей неловкости, Кейдж пренебрежительно указывает рукой на моё платье.
— Тебе оно не идёт.
Чувствую, как мои глаза в прямом смысле выпучиваются, но мне всё равно.
— Прошу прощения, что?
— Слишком вычурное.
Кейджу повезло, что я не надела фату, потому что я бы обернула её вокруг его шеи и задушила его ею.
— На будущее, если вдруг увидишь женщину в свадебном платье, единственное, что можно сказать ей, – это то, что она выглядит прекрасно.