Все, что Кейдж сдерживал до сих пор, вырвалось наружу.
Будто он решил взять реванш.
Стоя на коленях на матрасе, возвышаясь надо мной, Кейдж разрывает лиф моего платья. Звук рвущейся ткани почти такой же громкий, как и мое неровное дыхание. Затем он стаскивает с себя рубашку через голову, с рычанием падает на меня сверху, стягивает мой лифчик куда-то в район подбородка и вцепляется в один из моих затвердевших сосков.
Кейдж жадно всасывает сосок в рот.
Когда я вскрикиваю, он на секунду прерывает свое жадное посасывание, чтобы прорычать:
— Для нежностей будет время в следующий раз. А пока что я намерен оставить на тебе свои отметины.
Кейдж впивается зубами в нежную плоть под моим соском.
Я издаю стон, извиваясь под ним. Мне больно, но и одновременно невероятно приятно. Ударные волны удовольствия прокатываются по моему телу от жалящих укусов Кейджа.
Он делает то же самое с другой грудью, кусая ее так, словно хочет сожрать меня целиком.
Затем Кейдж подается немного назад, переворачивает меня на живот, расстегивает лифчик ловким движением пальцев и стягивает платье с моих бедер и ног. Трусики подвергаются аналогично грубому обращению.
Кейдж бросает сорванную одежду на пол. Когда я смотрю на него через плечо, Кейдж смотрит на мое обнаженное тело диким животным взглядом, его ноздри при этом раздуваются, а татуированная грудь вздымается, челюсть, как и кулаки, сильно сжата.
Меня прошибает мелкая дрожь.
Это ощущение не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала. Отчасти ужас, отчасти желание, а отчасти чистый адреналин, вызывает мурашки на руках и ногах, заставляя мое дикое сердце сбиваться с ритма.
Вид его желания заставляет меня чувствовать себя сверхчеловеком. Как будто я способна на все. Как будто все мои атомы вибрируют с опасно высокой скоростью, угрожая расколоть меня на части.
Как будто я могу начать левитировать прямо с этой кровати и поджечь весь дом.
Глядя в темные глаза Кейджа, пылающие желанием, я понимаю, что впервые в жизни не боюсь быть собой. Впервые я не боюсь осуждения. Впервые я не забочусь о том, что мне следует сделать то, что считается безопасным, умным или тем, что я должна сделать, потому что «должна».
Впервые я почувствовала себя по-настоящему свободной.
— Тогда сделай это. Пометь меня всю. Отдайся мне целиком. И не смей сдерживаться, — прошептала я.
Проходит какая-то доля секунды, пока Кейдж в сомнении облизывает губы. Он ненадолго прикрывает глаза.
Затем он хватает меня за лодыжки, подтаскивает к краю кровати, наклоняется и впивается большим, ненасытным ртом в мою задницу.