— Полегче, конгрессмен, — воскликнул человек в белом морском кителе, который все время маячил перед глазами. — Я врач, а вы попали в хорошенькую переделку, и вас здорово поколошматили. Не мешайте мне исполнять мои обязанности, иначе сам президент выступит обвинителем, когда меня будут судить в трибунале.
Еще укол. Он больше не мог выносить боли.
— Где я?
— Логичный вопрос, — ответил офицер морской службы, впрыскивая содержимое шприца под кожу Кендрика на плече. — Вы попали в изрядную штормягу в девяноста милях от мексиканского побережья. Вы были прямо на пути в Китай, дружище, а море в этих широтах бурное.
— Вот оно! — Эван попытался повысить голос, но едва мог услышать самого себя.
— Что такое? — Врач склонился над ним, а его помощник тем временем держал наготове бутылочку с плазмой.
— Проход в Китай — вот как называется этот остров. Опечатайте его!
— Я врач, а не хранитель печати.
— Делайте, как я говорю!.. Передайте по радио в Сан-Диего, пусть пошлют самолеты, корабли! Пусть захватят всех до единого!
— Ну и ну! Я, конечно, не эксперт, но ведь это мексиканские воды…
— Черт бы вас побрал, позвоните в Белый Дом!.. Нет! Свяжитесь с человеком по фамилии Пэйтон из ЦРУ… Митчел Пэйтон, ЦРУ. Повторите ему то, что я вам сказал. Назовите имя Гринелла.
— Да, дело нешуточное, — сказал молодой врач, взглянув на своего третьего помощника, стоявшего у ложа Кендрика. — Вы слышали, что сказал конгрессмен, Энсайн. Подойдите к пилоту. Остров под названием «Проход в Китай» и человек в Лэнгли по фамилии Пэйтон. И еще какой-то Гринелл! Живее, парень, он из команды президента!.. А что, наверное, это похоже на то, что вы проделали у арабов?
— Как Эмилио? — спросил Эван, пропуская вопрос мимо ушей.
— Мекс?
— Мой друг… Человек, который спас мне жизнь.
— Он здесь, справа от вас; мы только что подняли его на борт.
— Как он?
— Хуже, чем вы, значительно хуже. В лучшем случае шестьдесят на сорок против него, конгрессмен. Мы летим в главный госпиталь на полной скорости.
Кендрик приподнялся на локте и взглянул на распростертую футах в двух позади доктора фигуру Эмилио. Он был без сознания. Рука мексиканца свесилась на палубу вертолета, а лицо пепельно-серого цвета напоминало посмертную маску.
— Дайте мне его руку, — приказал Эван. — Дайте ее мне.
— Да, сэр, — ответил врач, беря Эмилио за руку и протягивая ее Кендрику.
— Эль-Дескандо, — проревел Кендрик, крепко сжимая его руку. — Эль-Дескандо и твоя семья — твоя жена и твои ninos! Ты, проклятый сукин сын, не вздумай умирать! Ты, паршивый рыбачишка, соберись с силами!