– Да, конечно. Я тоже хочу именно этого. Может сходим сегодня поужинать? Ненадолго?
– Нет, прости, - отказываюсь. – Мне надо подготовиться, проверить тесты. Может быть на выходных.
- Хорошо, как ты хочешь, дорогая.
Антон берет меня за руку, притягивает ближе. Сначала удивляюсь, а потом, повернув голову, вижу, что на нас смотрит Макс, стоящий неподалеку.
Догадываюсь, что Антон последний жест сделал нарочно, но подыгрываю ему, желая увеличить дистанцию с Максом. Так будет лучше. Пусть думает, что мне нравится Антон. Так что несмотря на глухое раздражение, которое вызывает близость Топорова, не выдергиваю руку. Улыбаюсь Антону. Осмелев, он притягивает меня чуть ближе. Целует мою руку.
– Ты точно меня простила?
– Да, конечно. Я же уже сказала. Поехали, твой спектакль для Крюгера начинает выглядеть слишком нарочитым.
- Что? С чего ты взяла? – делает невинное лицо Антон.
- Не считай меня безмозглой, - говорю, сладко улыбаясь. Надеюсь, спектакль заслужил овации. Потому что потребовал от меня остатков самообладания, опустошил.
Крюгер
- Ты изменился, Макс. Это невозможно не заметить.
- Угомони свою жену, Арслан, - прошу ворчливо.
- Боюсь, ему это не под силу, - показывает мне язык Ульяна.
Пересеклись сегодня в кафе. Вообще, встреча была у меня назначена с Арсом. Но, увидев семейство в полном составе, я не огорчился нисколько. Люблю эту парочку. Не знаю больше людей, настолько подходящих друг другу, как эти двое. Мои пикировки с Ульяной - всегда беззлобные, и Арслан прекрасно знает об этом. Так и сейчас, он лишь пожимает плечами. На руках Арса сидит его двухлетняя дочь, Агния, и он целиком сосредоточен на ребенке. Кормит малышку с ложечки детским пюре. Забавная картина. Я не слишком люблю детей, но семейство Эстемировых – почему-то исключение. У Арса и Ульяны уже двое: парень, Дамир, и дочка. Они отличные родители, очень заботливые. При этом – очень молоды, самим бы пожить еще, но, как ни странно, все успевают. Много путешествуют, детей оставляют с бабушками, или с Тоитовыми, насколько знаю. Очень близко дружат семьями. Молодцы, одним словом. Я даже не допускаю мысли самому остепениться, а если бы собрался – Эстемировы были бы для меня примером.
– Ты можешь говорить все что угодно, Крюгер, но я поняла, что ты запал на ту красотку, которую называл Ангелом. Это так романтично, – смеется Ульяна, продолжая доканывать меня. На ее руках – Дамир, перепачканный мороженным. Так что, девица сразу убивает двух зайцев – меня доканывает, и сына от шоколадных разводов отчищает детскими влажными салфетками.