– Что с тобой? – спросил Иесид, заметив смертельную бледность ее лица.
– Оставь мне это письмо, братец, – сказала она, пряча письмо отца на грудь, и потом продолжала: – а… нам нельзя быть здесь… необходимо ехать… приготовь карету к вечеру. Отец, верно, желает взглянуть на дочь… ты отвезешь меня к нему сегодня.
Иесид вышел, но, оглянувшись, увидел, что Аиха зашаталась.
– Я испугал тебя, сестрица, – сказал он заботливо, подходя к ней. – Я сообщил тебе горькие вести. Но успокойся, отец, быть может, сумеет отвратить опасности.
– Нет, это будет стоить ему жизни! – возразила Аиха, потом, оправившись от своего волнения, она сказала: – Да… может быть!.. Я надеюсь, что враги не решатся губить наших братьев. Пикильо призван в палаты инквизиции. Он скажет, что там определено… Может быть, сегодня же ты поедешь к отцу с известием от короля, что он и его министр отказались навсегда от своих жестоких намерений.
Последние слова произнесены были с такой видимой тягостью, что Иесид вскричал:
– Ты скрываешь, сестра, свои страдания.
– Нет, ничего!.. В котором часу ты поедешь?
– Часов в одиннадцать.
– Хорошо, я буду готова. Пусть карета ждет меня, только не здесь… я не хочу возвращаться в этот дом.
– Почему же так?
– Узнаешь после. Пусть она дожидается меня у дворца, у маленького подъезда, на половине королевы… Ты знаешь?
Иесид вздрогнул.
– Знаю, – сказал он. – Но зачем же там?
– Затем, что никто не увидит нашего отъезда… и еще потому что… но я скажу после!
– Почему же не теперь?
– Почему? – повторила она, затрепетав. – Не спрашивай, умоляю тебя!.. Иди, приготовляйся, – прибавила она, сложив руки.
Иесид посмотрел на нее с удивлением, но, однако, не просил открыть тайну. Он вспомнил, что и сам когда-то желал, чтобы другие уважали его тайны, и, поцеловав Аиху, пошел к дверям.
По уходе Иесида Аиха, оставшись одна, долго не могла прийти в себя. Она несколько раз перечитывала письмо отца и повторяла его слова:
– «Дети мои! вы будете согласны со мной. Вы не станете колебаться для спасения веры и братьев, пожертвуете всем, что имеете самого драгоценного. Спасем своих братьев или умрем».
– Я исполню твою волю, отец мой, – шептала она. – Я спасу братьев, и сегодня Иесид привезет к тебе твою дочь мертвой!
Она стала на колени и начала молиться. Через несколько минут она бодро встала и взяла хрустальный флакон, который Пикильо отнял у графини д’Альтамиры. Аиха несколько времени смотрела на него как на единственного своего друга, как на последнюю надежду.
Он был не полон. Если выпить остальное, можно было надеяться на скорую и верную смерть. Но вдруг она задумалась. Еще несколько времени, и Фернандо, которого она любила, мог бы предложить ей руку и сердце. Еще несколько времени, и она принадлежала бы ему, и свою тайную любовь могла бы открыть целому свету!.. Но теперь должна умереть и подвергнуться его презрению! Потерять любовь его и даже уважение. Она хотела написать ему все. Но тогда бы Фернандо ни за что не позволил бы принести эту жертву.