Аллиаге необходимо было отдохнуть, он остался, и братья провели несколько часов в сладостных излияниях дружбы.
На рассвете Аллиага собрался в путь. Иесид хотел проводить его, как вдруг услышали в лагере необыкновенное движение. Мавры выбегали из палаток, встречали кого-то и радостно приветствовали и расспрашивали.
Это был молодой мавр, бледный, изнуренный. Увидав его, Иесид и Аллиага воскликнули: «Педральви!»
Педральви от изнеможения упал к ногам Иесида; его отнесли в палатку, дали отдохнуть, и потом он уже мог отвечать на его вопросы.
– Где Аиха? Где отец? Что с ними? – воскликнули Иесид и Пикильо. – Ты нам клялся их не покидать.
– И я держался своей клятвы, – отвечал Педральви. – Я был отправлен вместе с Аихой и Деласкаром в изгнание. Мы сели на корабль и тогда только узнали, что попали к бандитам, предводителем которых был Хуан Батиста Бальсейро. Когда я узнал, что попал к нему, то решился его убить, потому что этот бандит, думая, что Деласкар везет с собой свои сокровища, хотел его ограбить, но, к несчастью, я по ошибке убил другого бандита, а Бальсейро, подскочив сзади, бросил через борт в море вместе с капитаном Джиампиетри, которому поручено было судно и который хотел дать нам помощь.
Иесид и Пикильо вскрикнули от ужаса.
– Это бы еще ничего, – продолжал Педральви, – но мои господа, Деласкар и Аиха, остались в руках бандита, также и Хуанита.
– Ты не знаешь, что с ними потом случилось?
– Ничего не знаю, я тонул несколько раз, наконец заметил корабль, шедший на всех парусах, меня увидали и бросили веревку, я очутился на корабле, который вез изгнанников в Африку. Меня окружили мои соотечественники, я видел все их утешение и ласки. Нас высадили в окрестностях Орана, всех было около шести тысяч брошенных на пустынный берег без пищи, без оружия и почти без одежды. Испанские корабли ушли; на нас напали кабилы и бедуины. Наконец мы решились идти в Алжир, половина уже наших перемерла с голоду, а дойдя до Алжира, из шести тысяч осталось только в живых тридцать человек. В Алжире было совсем другое дело, там я нашел истинных братьев, меня просили остаться, мне сулили блестящую будущность, вскоре я определился слугой к одному негодяю, капитану Компанелья, и хотел ему отмстить за жестокость его к маврам, которых он вез на своем корабле и половину бросил в море. В Мурвиэдо он оставил свой корабль, я был вместе с ним, он хотел ехать в Мадрид, чтобы отдать отчет герцогу Лерме о своих действиях, но я не хотел его упустить и, зарядив пистолет, подошел к нему и сказал: «Капитан, вы едете в Мадрид, чтобы получить награду, вы получите ее здесь». «Что это значит?» – воскликнул он. «То, что для вас настал день суда». И, поставив ему колено на грудь, я напомнил все его жестокости, объявил свою клятву истребить Лерму, Сандоваля и Рибейру и…