Король взял перо и слушал с любопытством. Аллиага диктовал: «Герцог-кардинал должен сегодня же удалиться из Мадрида».
– Только? – спросил король с изумлением.
– Это ясно, Ваше Величество, вам не надо даже и видеться с ним, он поймет.
– Я не думал, чтобы это было так легко.
И Филипп вздохнул с таким удовольствием, как заключенный, впервые вышедший на легкий воздух.
– Теперь потрудитесь написать герцогу Уседе.
И он диктовал: «Герцог Уседа должен сегодня вступить в исправление должности первого министра».
– Если теперь Вашему Величеству угодно поручить мне эти два повеления, я все исполню.
– Охотно! – вскричал король.
В эту минуту дежурный камергер, граф д’Авило, явился в дверях кабинета и остолбенел, увидав Аллиагу, но, опомнившись, он доложил, что герцог-кардинал просит позволения войти к Его Величеству. Король побледнел, и два повеления задрожали в его руке. Он объявил Аллиаге, что не желает видеть герцога. Аллиага выпросил позволения принять его, король согласился и по совету его пожелал ехать на охоту, чтобы рассеяться.
Он позвонил и приказал приготовить экипаж, потом ушел во внутренние покои в ту самую минуту, когда герцог Лерма вошел в кабинет.
Министр был горд и высоко держал голову, надеясь на свою неограниченную власть. Он очень изумился, увидав Аллиагу, но оправился и сделал д’Авиле знак, чтобы вышел.
– Вы здесь, сеньор Пикильо, – сказал он с пренебрежением.
– Здесь, светлейший герцог-кардинал.
Герцог-кардинал по рассеянности, а может быть, и с намерением развалился в королевских креслах, между тем как Аллиага скромно сидел на табурете.
– Я не ожидал встретить вас здесь, – сказал министр вежливо.
– Верю, ваша светлость; вы распорядились, чтоб я был в другом месте, запретили пускать меня во дворец, а ваш братец приказал заключить меня в темницу инквизиции.
– Что ж, эту мысль не трудно осуществить, – возразил насмешливо министр. – Где король?
– Он уехал на охоту, – сказал хладнокровно Аллиага, – и поручил мне принять вас.
– Что это значит? – вскричал министр с некоторым смущением.
– Сейчас объясню. Вы помните тот день, когда, несмотря на клятву, данную Деласкару д’Альберику, который приносил вам выкуп за своих братьев, тот день, когда вы заставили короля подписать повеление об изгнании двух миллионов его подданных с совершенным разорением несчастных, лишенных крова и отечества.
– Что же… что ж из этого?
– То, что в тот день я объявил вам, что я, ничтожный, мелкий монах, низложу вас, могущественного министра. Я поклялся и не так, как вы, исполняю свои клятвы.
– Что вы хотите сказать? – воскликнул министр, быстро вскочив.