– Я пришел прекратить эти терзания и возвратить вам рассудок, Ваше Величество, – сказал Аллиага. – Забудьте о герцогине Сантарем, видеть ее уже нет надежды!
И он рассказал королю все подробности поисков, которые остались бесполезными.
Бедный король зарыдал, но, увидав Аллиагу, стоявшего в отдалении и погруженного в глубокую думу, он подбежал и обнял его.
Аллиага плакал об Аихе; он один понимал любовь и скорбь короля, зато с этой минуты он сделался ему совершенно необходим. Король объяснил ему, что получил известие, что тело Великого инквизитора бросили в самый лагерь дона Августина, и это приводило его в большое беспокойство. Аллиага подумал, что Педральви не сдержал своего слова. Король также сказал, что вместо Сандоваля хотят назначить Рибейру Великим инквизитором.
– И вы подписали повеление? – спросил Аллиага.
– Он уже отправлен в Валенсию и не хочет давать еретикам никакой пощады.
– В таком случае он нам враг! – возразил Пикильо. – Он поклялся истребить всех, а если Аиха воротится…
– Правда, правда! – вскричал Филипп с ужасом. – Но тебя здесь не было, мне не с кем было посоветоваться. Лерму я ненавижу, я даже боюсь его, – прибавил он шепотом.
– Боитесь, Ваше Величество! – вскричал Аллиага. – Вы боитесь вашего министра?
– Да, да, – сказал Филипп шепотом, – я только тебе могу в этом признаться, он отравил королеву, отец Жером объявил мне это под клятвой.
– Жером! – повторил Аллиага, смяв под одеждой донос иезуитов.
– Мне также намекала об этом графиня д’Альтамира и герцог Уседа. Она также просила меня заменить герцога Лерму, отдав место сыну его, Уседе.
Пикильо вскрикнул от ужаса.
– Подай мне совет, – продолжал король, – выбери, реши, которого изгнать, которого оставить, как ты скажешь, так я и сделаю.
Никто еще не бывал в подобном положении, никогда человек из такого состояния не возвышался до такой степени! Он, Пикильо, мавр, нищий, теперь был призван решить судьбу целого государства. В его власти было утвердить или низложить первого министра, управлявшего шестнадцать лет государством.
По мнению Аллиаги, нельзя было избрать ни того ни другого. Надо было назначить нового, но так как он знал характер Филиппа, то и не решился сказать ему своего настоящего мнения. Надо было выбрать или Лерму, или Уседу. Выбор был скоро решен.
– Ваше Величество, – сказал он, – если вы одобрите мое предложение, я желаю для вашей пользы и безопасности… поэтому прошу вас решить не завтра, а сию минуту.
– Хорошо, – отвечал король, несколько смущенный тем, что должен действовать так быстро.
– Не угодно ли взять перо и подписать?