– Вот повеление, которое король вручил мне передать вам, – отвечал Аллиага с важностью, не вставая со своего табурета.
Лерма дрожащими руками развернул роковую бумагу и с одного взгляда прочитал, но не поверил своим глазам. Прочитал еще несколько раз, ему казались невозможными эти строки, и громовые слова жгли ему и руки и глаза.
Лерма сначала побледнел, потом побагровел, кровь прилила сперва к сердцу, потом ударила в голову с такой быстротой, что он зашатался и упал назад в кресло.
Аллиага бросился к нему на помощь, но вдруг дверь отворилась, и королевский камердинер пришел доложить Аллиаге, что один придворный кавалер просит позволения представиться духовнику Его Величества.
– Кто это? – спросил он.
– Герцог Уседа!
При одном имени Лерма, совсем почти лишенный чувств, вдруг вскричал, как будто ужаленный скорпионом.
Аллиага спокойно отвечал камердинеру:
– Пусть подождет, мне некогда!
Эта обида и унижение сына подействовали на Лерму, он оправился и сказал довольно спокойно:
– Я понимаю, он заступает мое место.
Аллиага не отвечал.
– И вы, аббат, вы, такой честный человек, одобряете это поведение?
– Я нахожу его низким.
– Так я этого не заслужил! – вскричал Лерма с радостью. – Я не заслужил, чтобы меня таким образом лишили места.
– Заслужили, но только, конечно, не от сына.
Отставной министр с изумлением посмотрел в глаза Аллиаги и искал разгадки.
– Я хочу поговорить с королем, – вскричал он.
– Это невозможно!
– Мне необходимо поговорить с ним. Проводите меня к нему.
– Не могу и не хочу, я сам диктовал это повеление.
– Вы, Аллиага, который обязан всем своим состоянием мне?
– Вы забываете, ваша светлость, что мы поквитались, – отвечал Аллиага с гордостью. – Вы забываете, что я единственно с тем пришел сюда, чтобы предупредить вас об опасностях, угрожавших нашему отечеству, о заговорах, составленных против Испании, против всех. Потому я первый оказал вам услугу, я был вам верен до тех пор, пока вы были верны Испании; я покинул вас с того дня, когда вы изменили пользам самым драгоценным для отечества и теперь рассудите сами, на чьей стороне неблагодарность и измена?
– Точно, сознаюсь, вы предупредили меня, вы поступили честно. Но заклинаю вас именем дружбы, выслушайте меня.
Дверь снова отворилась, и камердинер повторил:
– Герцог Уседа снова просит позволения войти.
– Скажи ему, что мне нельзя принять его в эту минуту, – сказал Аллиага с презрением. – Я занят с человеком, которого он обязан уважать.
Дверь затворилась.
– Благодарю! Благодарю! – вскричал Лерма, протягивая к Аллиаге руки. – Теперь я уверен, что вы не откажите мне в последней милости: прошу вас, попросите за меня короля.