И никогда Пикильо, даже и у капитана Бальсейро не был более несчастлив, чем теперь.
В один прекрасный вечер Кармен и Аиха прогуливались под руку по саду, мечтая о будущем. Очутившись в отдаленной части сада, они вдруг увидели огонек в небольшом домике, построенном рядом с оранжереями. В нем в прежние годы жил садовник, теперь кто же мог там быть, вечером?
Кармен испугалась и хотела бежать, но Аиха сказала:
– Подожди, сестрица, я узнаю, что там такое.
– Так пойдем вместе.
И обе, прижимаясь друг к другу, пошли к тому месту, откуда виделся огонек. Подойдя к этому домику на цыпочках, они заметили в окно Пикильо, который обратил этот чулан в свой кабинет, чтобы учиться без помехи.
В эту минуту Пикильо был в самом странном положении: он в отчаянии рвал свои волосы, топтал ногами клочки изодранной грамматики и наконец со слезами упал на скамью в изнеможении!
Аиха отворила окно и, просунув в хижину прекрасную свою головку, с нежностью сказала:
– Пикильо!
Пажу показалось, что ангел услышал его отчаяние и явился ему на помощь. Он вздрогнул и, подойдя к окну, произнес:
– Сеньорита! Это вы?
– Да мы обе здесь! – сказала Кармен. – Что ты делаешь?
– Учусь!
– Что с тобой, Пикильо?
И он объяснил им причину своего отчаяния, поступок с учителем и поклялся, что наложит на себя руки, если не будет знать грамоты.
– Однако что ни говори, грамота сама собою не дается, – заметила Аиха, – надо побеждать трудности.
– Не могу, – ответил Пикильо, – мне легче лишить себя жизни, нежели выучиться. Это так трудно.
– Отчего же мы выучились?
– Да, вы! Вы можете знать все, что пожелаете.
– Поэтому, если захотим, то можем и тебя выучить.
– Вы шутите, сеньорита?
– Какие шутки! Хочешь, мы тебя выучим?
– Вы! Да как это можно, чтобы вы стали заниматься со мной?
– Мы заменим тебе сеньора Герундио. Только ты не задушишь нас?
– Что вы говорите, сеньорита? Но, – прибавил он с унынием, – трудно мне выучиться.
– С желанием все невозможное делается возможными. Ты это увидишь, – сказала Аиха.
– Только не говори никому об этом, – прибавила Кармен.
Пикильо дал клятву.
На другой день началось образование молодого пажа. Всякое утро и всякий вечер подруги давали ему по уроку, и Пикильо удивлялся ясности и простоте предмета, о котором сеньор Герундио давал своему ученику страшно запутанные понятия.
Мы не будем говорить, что Пикильо имел особенный проницательный ум, в несколько дней он начал прекрасно читать. Он даже испугался своей понятливости, боясь, чтобы не прекратились уроки, но молодые наставницы имели намерения довести своего воспитанника до того совершенства, до которого находили его способным. Кармен, правда, не выдерживала роли учительницы и нередко прерывала уроки разговорами, но Аиха, всегда строго и без утомления занималась своим делом и часто наказывала ученика за рассеянность.