В три часа пополудни Куйбышев собирает исполком Самарского Совета. В руках моток туго скрученной телеграфной ленты. Шевелюра растрепана больше обычного. Вид сияющий.
— Поздравляю! В Питере началось… Да здравствует Советская власть! Вперед и мы за работу!
С осенних ранних сумерек до пяти утра нескончаемое заседание. Гвалт, крики, буйство. «Большевиков к ответу!.. Куйбышева под суд за узурпацию законной власти… Пригрели змею…» Список ораторов — эсеров, меньшевиков, кадетов, «беспартийных» поклонников твердой генеральской руки, просто монархистов — никак не исчерпывался. До голосования так и не добрались. Перенесли на завтра.
Караулы большевиков уже на правительственном и железнодорожном телеграфе. На вокзале и на волжских пристанях. К начальнику гарнизона приставлены комиссары прапорщик Мельников и младший унтер-офицер Блюхер. На трубочном, на «Саламандре», на фабрике гранат, в паровозном депо власть рабочая.
Вечером двадцать шестого опять собираются все три Совета — рабочий, солдатский, крестьянский. К ним представители заводских, полковых, эскадронных комитетов. Многочисленные делегации Самаро-Златоустовской железной дороги, пароходства, почтово-телеграфных служащих, лиц свободных профессий, приказчиков. Синематограф «Триумф», обычно арендуемый в таких случаях, безнадежно мал. Все отправляются в театр «Олимп». Кое-как втискиваются.
Давно досаждающий дождь к ночи вовсе разъяривается. Будто копирует ораторов в зале. Те, когда недостает аргументов, хватаются за грудки. Тащат с трибуны волоком…
Куйбышев для разрядки, для отрезвления оглашает депеши из Петрограда, из Москвы. Доставляют их красногвардейцы почти каждый час. «Керенский бежал из Зимнего на машине под американским флагом… Открылся Второй Всероссийский съезд Советов… Двадцать шестого в пять часов утра принята декларация: «Рабочим, солдатам, крестьянам»… На вечернем заседании Декрет о мире… Декрет о земле… Отмена смертной казни на фронте… Образован Совет Народных Комиссаров Российской Республики… Председателем Совета Владимир Ульянов (Ленин)…»
При полном дневном свете — уже двадцать седьмого октября — начинается подача голосов. За власть Советов, за Россию будущего — 441. За правительство, уже даже не временное, за обломки строя рухнувшего — 141.
В белокаменном особняке последнего губернатора князя Голицына — р_е_в_к_о_м.
Обитатели самарские во мнениях сильно расходятся. Некоторые признают за благо наивысшее сей ревком с председателем Куйбышевым отправить в путь безвозвратный. К праотцам!
В ночь на пятнадцатое декабря в белом особняке взрыв.