— Жан, вы очень сильный человек, но не надейтесь только на свою силу. В борьбе есть своя тактика и стратегия. Перед схваткой постарайтесь узнать о противнике возможно больше, приобретите его фотографии, изучите его мышцы, составьте план схватки… Начиная сражение, прибегайте к разведывательным маневрам: захватив его руку за запястье, тяните, и если это вам удается, несмотря на сопротивление, то это значит, что бицепс противника слабее вашего. Отводя руку противника назад, вы испытываете трицепс. Другими приемами вы узнаете силу дельтовидной! мышцы плеча, широкой мышцы спины… Мозг борца все время напряжен, нужны мгновенья, чтобы узнать уязвимые места противника и придумать обманную комбинацию, за которой последует рывок, во время которого ваши мышцы срабатывают с математической точностью и безжалостностью парового молота… О, Жан, борьба — это целая наука!
Три месяца продолжалось учение. Оно было привычным и доставляло удовольствие. Хуже было с усвоением правил хорошего тона. Научиться правильно держать ложку Ивану Максимовичу оказалось труднее, чем уложить на лопатки десяток гвардейских офицеров — непременных членов атлетического общества.
Эжен привез Поддубного в Париж за два месяца до начала состязаний. Вместе с другим русским борцом, Александром Абергом, его поселили в отеле на Рю Бланш. Ни тому, ни другому было не до красот Парижа, так как снова начались тренировки столь жестокой интенсивности, что при одном чтении воспоминаний Ивана Максимовича бросает в дрожь:
«В продолжение целого месяца я ежедневно тренировался с тремя борцами: с первым — 20 минут, со вторым — 30, и с третьим — 40–50 минут, пока каждый из них не оказывался окончательно изнуренным до такой степени, что даже не мог владеть руками. После этого 10–15 минут я бегал, держа пятифунтовые гантели, которые к концу становились непосильным грузом для моих усталых рук. Далее меня сажали в «докторский ящик», или, попросту, в паровую ванну с температурой до пятидесяти градусов. После ванны я принимал душ: один день — ледяной, а другой — тридцатиградусный. Далее меня закутывали в простыню и теплый халат, дабы испарить из организма лишнюю влагу и достичь правильной циркуляции крови, а одновременно дать отдых телу перед десятикилометровой прогулкой, каковая производилась самым быстрым гимнастическим шагом. После этого моциона я возвращался в гостиницу настолько изнуренный, что с трудом мог подняться на четвертый этаж…»[2]
За полтора месяца зверских тренировок нервная система Ивана Максимовича пришла в такое состояние, что он вздрагивал при любом стуке, перестал спать по ночам и как-то потерял контроль над собой и едва не избил Эжена и переводчика Кадо, придравшись к пустяку… Эжен, увидев, что пересолил с тренировками, дал Поддубному двухнедельный отдых.