Ахеронец коснулся надгробной плиты, провел по ней пальцами, стирая многовековую пыль, всматриваясь в древние письмена. Символы и рисунки, которым надлежало сохранить и укрепить последнее обиталище покойного, хорошо различались в свете пламени. Здесь были изображения звероликих богов и причудливых существ - обитателей мира мертвых, красочные отражения погребального обряда, а также семь магических весел, тех самых, что помогают всякому стигийцу переправляться через воды загробного царства. Они служили напоминанием о непрекращающихся циклах рассвета и угасания человеческих цивилизаций, тонущих в глубине многих тысяч лет. Открывшиеся взору слова Орадо прочесть не мог, но иероглифы вовсе не случайно, скорее всего, напоминали знаки, что имелись на некоторых из старинных манускриптов библиотеки Камеспеса.
Осветив факелом ту часть погребального ковчега, что находилась в тени, молодой человек обнаружил на каменной поверхности рельефные изображения умершего, воспроизводившие повседневные его занятия и развлечения при жизни. На одном рисунке тот восседал на троне, поставив ноги на спины рабов, на другом уже сам преклонял колени перед странного вида существом, лишь отдаленно напоминающим человека. Навряд ли резчик изобразил таким образом какого-то бога, поскольку рост этой твари был невелик.. Но перед кем же, в таком случае, мог преклонять колени верховный жрец Сета?
Задавшись этим вопросом Орадо обошел саркофаг, разглядывая замысловатый орнамент, пока не наткнулся на изображение чего-то очень похожего на алтарь, или жертвенник, на котором лежало человеческое тело. На первый взгляд, ничего необычного. Такие рисунки во множестве имелись на стенах храмов, к западу от унылых, покрытых пеплом равнин Ахерона. Но все они создавались по определенным канонам, от которых не позволялось отойти ни резчикам по камню, ни художникам, а потому были схематичными и внимания почти не привлекали. Над созданием этого изображения резчик, по всей видимости, работал продолжительное время. Он уделил внимание всякой мелкой детали, вплоть до кончиков пальцев несчастного, над которым склонилось змееподобное существо, державшее в руках какой-то черный предмет. Интересно, что это? Человеческое сердце, или статуэтка какого-то бога? Не похоже, впрочем, ни на то, ни на другое. Оно скорее напоминает камень. Жабий камень.
Испугавшись собственной догадки, Орадо сразу же переключил свое внимание на основную цель своего визита в старую усыпальницу. Не тратя время попусту, он бесцеремонно взобрался на ковчег, протиснулся под крылом одной из статуй и подполз к украшенной драгоценными камнями чаше, установленной в глубокую нишу. Осторожно коснулся ее серебряным стержнем, проверяя наличие магических стражей. Серебро сохранило свой первоначальный цвет и это давало основания полагать, что колдовских ловушек можно не опасаться. Ну чтож, вполне ожидаемо. В нынешнюю ночь - первую из ночей шестого месяца високосного года, охранные заклинания утрачивали свою силу. Хотя, может статься, что за давностью лет, они и вовсе не действовали, как это нередко случалось в подобных местах.