О Мирославских и более мелких родах и говорить не приходилось.
Но, несмотря на то, что настоящую власть имели именно кланы, я понимаю и другое. Принять предложение Медведевых — значит навсегда стать их сошкой, такой, как Радищевы. Они помогут мне подняться, разумеется. Но только до определённого уровня, на котором я буду для них не опасен. И будут пользоваться всем, что я смогу дать их клану.
Светозар Осипович не допустит, чтобы я приблизился к великому князю. Как и не допустит, чтобы я стал главой клана. А без этого все мои цели теряют смысл. Мне требуется подчинение сотен тысяч, миллионов низших и их эфир. Мне требуется вся полнота власти в Анклаве, и за его пределами.
А вступив в уже существующий клан… Да, в самом начале я получу кое-какие преференции, защиту и покровительство сильных мира сего. Но они сами же не пустят меня дальше определённого предела. А чтобы побороть их изнутри… Потребуется столько времени, сколько у меня может не оказаться.
Так что план у меня имеется совершенно другой.
— Ваше приглашение — честь для меня, ваша светлость, — я снова слегка кланяюсь, — Но без решения отца я не могу принять его.
— Не нужно строить из себя дурака, Орлов. Я ведь уже говорил — знаю, что последний месяц именно ты принимаешь все решения вашего рода. И знаю, что советоваться с отцом тебе не надо.
— Формальности никто не отменял.
— Меня начинает утомлять этот разговор, — кривится Медведев, — И складывается ощущение, что ты юлишь.
Что тут скажешь — я действительно не собираюсь вступать в его клан. Но отказывать вот так, с порога — значит сразу настроить Медведева против себя. А пока что я бы предпочёл этого не делать.
Впрочем, Светозар не оставляет мне такой возможности…
— Позвольте хотя бы донести ваши слова до отца… — начинаю я, но собеседник меня перебивает.
— Нет. Я жду ответа прямо сейчас.
Такая дерзость низшего, его уверенность в собственном превосходстве и высокомерие в мгновение ока выбешивают меня. Я стараюсь держать себя в руках и транслирую на Светозара поток эфира своего первого истинного умения с терпимостью, но…
Эфир рассеивается, едва касается Медведева…
Наркун паршивый! Кажется, он слишком силён, чтобы можно было внушить ему нужную эмоцию… В любом случае, времени разбираться с этим нет — собеседник ждёт от меня ответа.
— Благодарю за оказанное доверие, ваша светлость, но вынужден отказаться.
Надо было видеть лица Медведевых и Соколова. Очевидно, Светозар Осипович не ожидал, что молодой парень, которому ещё нет и восемнадцати, откажется от столь щедрого предложения.