— Тебе, конечно, невдомёк, что это последняя столичная мода. Хотя чего взять с пекаря? — хохочет «прилизанный», а его дружки немедленно поддерживают своего патрона мерзкими смешками, — Слышал, что вчера оба ваших заведения сгорели. Какая досада… Кажется, это был единственный ваш бизнес? Неужели ты своими огоньками доигрался и поджёг там всё?
Ах ты скотина! Решил поиздеваться? Неужели ещё не сообщили о смерти Ворона? Ладно, умник, тогда я тебе об этом расскажу.
— Слышал ты верно, только насчёт причины ошибаешься. Всему виной… Ворон со спичками. Но не переживай, птичка эта уже вряд ли что-то подожжёт. Я ей вчера все перья повыдёргивал.
Радищев, услышав это, щурится.
— Что за чушь ты несёшь?
Я пожимаю плечами.
— У отца спроси, он тебе расскажет подробнее. Уверен, уже знает, что произошло.
Подпевалы Дмитрия явно не понимают, о чём идёт речь, а вот от низкорослого качка Михайлова явно исходят волны страха. Тоже, значит, в курсе, насчёт мутных делишек своего родителя? Хм… Может, это он и поставлял Радищеву стимуляторы? А что, звучит логично.
— Кстати, хотел выразить тебе сочувствие, Дима.
— Ещё чего не хватало, — вымучено усмехается он, — Это и победой не назвать! Ты поступил подло!..
— Да я не об этом, — отмахиваюсь лениво, — А о том, что тебя турнули из команды из-за допинга.
Он скрежещет зубами, а я только подливаю масла в огонь:
— Но ты не переживай, твоё место уже отдали более перспективному бойцу.
— Да ну?
— Ну да. Вчера мне звонил тренер и просил стать одним из будущих чемпионов…
Нижняя часть трости летит мне в лицо настолько быстро, что я едва успеваю перехватить её — перед самой челюстью. Радищев пытается выдернуть её, но я держу крепко и смотрю ему прямо в глаза.
— Осторожно, Дима. Не факт, что в следующий раз рядом будут целители и ассистенты… И волшебного порошка тоже может не оказаться.
Вливаю в мускулы немного энергии, бегущей по каналам, и с лёгкостью ломаю дорогое изделие, а затем разворачиваюсь и иду обратно в класс.
Оставшиеся четыре урока проходят без происшествий — Радищев и его подпевалы молчат, лишь изредка бросают на меня озлобленные взгляды, а я прикидываю, как лучше распорядиться найденными деньгами и информацией.
После занятий звоню «отцу». С удивлением понимаю, что он трезв, занимается разбором бумаг и возится со страховой компанией за выплаты по сгоревшим пекарням. Впрочем, мне не просто хочется поболтать — нужен номер Михайлова, и Николай его скидывает, хоть и не без вопросов.
Отвечать на них я не тороплюсь, само собой. Лишь замечаю, что вскоре он всё поймёт и поторапливаю. Удивительно, но Николай даже не спорит. Видимо, даже его проспиртованный мозг понимает, что за последние дни ситуация меняется в нашу сторону.