Ей виделись взрывы, которые окружали ее своим красным пламенем. Но она не двигалась, она точно замерла в гипнозе.
Вдруг она вздрогнула, кто-то схватил ее за руку:
– Мадемуазель Марсель, скорей, скорей домой!.. Пруссаки!..
Она широко раскрыла растерянные глаза.
Но Лорен – это был он – уже тащил ее за собой бегом. Они добрались до дома; когда они вошли, он запер дверь всей тяжестью своего тела.
– Они не увидят нашего барака, – пробормотал он. – Разбойники!..
– Что же случилось?
Марсель из кошмара сна очнулась для еще более ужасной действительности.
Лорен начал запыхавшимся голосом:
– Вы никогда не отгадаете – это поистине ужасно! Едва я перешел через мост, я чуть не попал в прусский отряд. Да, они были не в пятистах метрах отсюда. Я пробрался через пол-лье, – и знаете, на кого я натыкаюсь? На англичан! Как могло это случиться? Еще в полдень тут были французы. Я не знал, куда идти дальше. Наконец, пройдя еще два лье, я встречаю французов, я уже потратил более двух часов на дорогу. Знаете ли, что я узнал? Капитуляция подписана, пруссаки и англичане вступают в Париж, наши солдаты отступают.
– Отец мой! Отец!
– Дитя мое, что делать! злой рок! – проговорил Лорен, ударив кулаком по столу. – Генерал Пире не был своевременно предупрежден о перемирии и не дал аванпосту приказания отступить и…
– И что же?
– И рота Жана Шена, видя приближающихся англичан, стреляла по ним. Говорят, произошел кровавый бой: пятьдесят человек против тысячи.
– Убит! мой отец убит!
– По-видимому, нет. Говорят, их двенадцать человек захватили, и так как они нарушили капитуляцию, они сегодня же утром предстанут перед военным судом и будут расстреляны.
– Расстреляны? Кто?
– Вероятно, не солдаты, но офицеры – их двое.
– Их имена… Я чувствую, что схожу с ума.
Лорен склонил голову.
– Один из них, – проговорил он печальным голосом, – наш капитан, наш брат, Жан Шен.
– Отец! Отец! Я не хочу этого! Не хочу!
– А второй – тот молоденький поручик, который все время был с Жаном Шеном… виконт де…
– Лорис…
– Да, он… Взгляните… Пруссаки… О злополучная Франция!
Извне слышался тяжелый топот всадников. Нашествие приближалось к последнему этапу. Убитая горем Марсель опустилась на колени, без голоса, без мысли.
Лорен в отчаянии продолжал свой рассказ. Он вручил депешу одному офицеру генерального штаба, который от волненья вскрыл ее.
Это было извещение о капитуляции, приказание прекратить немедленно всякие неприятельские действия. Оно должно было прийти в двенадцать часов ночи, а теперь было около пяти часов!
Англичане, надо полагать, подозревали или делали вид, что подозревают тут западню. Пришлось сейчас же уведомить генерала Пире, который, вероятно, пошлет парламентера для объяснения этого факта, этого недоразумения, но завоеватели жестоки. Чего доброго, их ни в чем не разубедишь, через два часа все может быть кончено!