Конечно, она все ему простила – и богохульство ее богов, и свою личную обиду. Она вспоминала ту фразу, за которую она когда-то его так бранила:
– Какое мне дело до короля!.. Я знаю только вас, обожаю вас одну!
Она шепотом повторяла эти слова, и слезы навертывались ей на глаза.
Конечно, за то, чтобы он очутился тут, около нее, чтобы он снова повторил ей эти сладостные революционные слова, она тоже готова была на святотатство, готова была забыть и гордость Саллестенов, и роялистскую страсть де Люсьенов. Зачем так поздно познала она свое сердце, зачем не прислушалась она к нему раньше!
И она допустила его идти на смерть!
Появилось новое лицо – все переполошились: большей чести маркизе не могло быть оказано.
Генерал Кольвиль, английского корпуса Гилля, явился лично благодарить верную союзницу, которая облегчила задачу завоевателей.
С низким поклоном он приложился к руке Регины. Он напомнил ей, что имел честь быть ей представленным в Лондоне, что он не забыл этого.
– В Париже я буду иметь честь сделать вам первый визит… Быть может, у вас найдется в тот день какое-нибудь приказание для вашего покорного слуги.
Весьма любезно и определенно.
Первый раз в жизни, когда уста его коснулись ее руки, Регина испытала чувство отвращения.
Лорис убит на поле битвы! Быть может, солдаты этого человека убили его!
Все окружили счастливого победителя с расспросами о последних действиях.
Он прямо из Сен-Клу. Все обстояло благополучно, за исключением одной стычки ночью. Французы нарушили капитуляцию, и дело будет разбираться военным судом. Говорили тут о каком-то недоразумении, о депеше, не полученной вовремя. Конечно, это не может быть принято во внимание. Он ожидает адъютанта с отчетом о результате суда.
Регина не слушала, она упорно смотрела на дверь. Она ожидала кого-то. Аббат Блаш все ей сообщит. Почем знать – может быть, ненависть того человека к Лорису будет изобретательнее их симпатии в деле его поисков?
Наконец, появилась ее горничная и сделала ей знак.
Она извинилась и вышла под предлогом неотложного дела.
В будуаре ее ожидал Лавердьер.
Она умоляюще взглянула на него, не решаясь спросить.
Он сказал только одно слово:
– Жив!
Бедная женщина схватилась за сердце, пошатнулась, прислонилась к спинке кресла и таким образом удержалась на ногах.
Перед этим человеком ей не хотелось выдать себя.
– Благодарю вас, – сказала она только, как будто это одно слово не заключало в себе всех ее мыслей.
Он тихонько пожал протянутую руку по всем правилам людей света.
– Маркиза, – заметил он, – я сделал все, что мог, чтобы достойно выполнить возложенное на меня аббатом Блашем поручение: я был настолько счастлив, что мне удалось подучить верные сведения… Месье виконт Лорис жив!