Он остановился, наслаждаясь биением сердца Регины, от которого она вся трепетала.
Она сделала ему знак рукой, чтобы он продолжал.
– Я встретился в другой раз с этой девчонкой, вы знаете, при каких обстоятельствах, в улице Эперон; оба они были тогда арестованы и отведены в Консьержери.
Регина не знала этого обстоятельства: убеждение, которое ей хотел навязать Кейраз, начинало уже влиять. И снова в этой душе, в которой любовь расцвела впервые, появилась ревность с своим медленным, острым ядом.
– Арестованы оба вместе, – вы убеждены в этом?
– Я сам имел честь их провожать до дверей тюрьмы. Признаться, я никогда не думал, что месье Лорис до такой степени проникнут якобинством. Он себя слишком компрометировал, протежируя этой девушке, и я убежден, что политика тут играла весьма второстепенную роль.
У нее стало духу улыбнуться.
– Дальше, – заметила она.
– Быть может, маркизе достаточно этих сведений.
Она почувствовала в себе проблеск гордости:
– Мне кажется, месье Кейраз, я вам приказала рассказать мне все, что вам известно.
– В таком случае – к вашим услугам. Лорис и Марсель провели всю ночь в Консьержери. О, будьте спокойны, не в тюремном заключении. На другой день, в семь часов утра, их освободили. Затем месье Лорис отправился на Шан-де-Мэ, где Общество дю Ги третировали его как товарища и поверенного, затем он отправился в армию, тогда как эта девица, связанная не знаю какими узами со стариком Картамом, бывшим членом Конвента, другом Робеспьера, покинула Париж под предлогом следования за интендантством. Правда, что виконту, состоявшему в штате Бурмона, было бы не особенно легко попасть к ней, не случись одного обстоятельства…
Так вот оно настоящее объяснение того порыва патриотической чести! Вот отчего Лорис изменил своим взглядам, вот отчего в то время, когда она имела глупость признаться ему в своей любви, в то время, когда она старалась его всячески удержать, он так торопился, он спешил к этой девчонке!
Душе ли, телу ли бывает нанесена первая рана, но ощущение первого удара ужасно. В Регине соединились два страдания – физическое и нравственное, оба они точно тонким лезвием проникали ей в сердце, в ноги, заставляли ее выносить страшную пытку, доводящую до безумия. Она вся была полна стыда, гнева, презрения, от которых у нее ссыхались уста, сжималось горло.
– И что ж, они встретились? – спросила она.
– Не так скоро, как он бы желал того. Маркизе не безызвестно, какая жалкая участь постигла армию Бонапарта. Картам был убит, но благодаря случайности, одной из тех, какие всегда имеются про запас у бога любви для своих верных слуг, месье Лорис очутился как раз вовремя, когда нужно было спасти от смерти эту дурочку. Все, что я знаю, это то, что они вернулись вместе в почтовой карете, точно из свадебного путешествия. Месье Лорис, который не мог оставить своего будущего тестя, безумно увлеченного битвой, вернулся к нему на аванпост. Затем могу повторить то, что я уже имел честь доложить маркизе: виконт де Лорис жив, жив и невредим.