На гавайской гитаре играл шестидесятипятилетний Бадди Дельмар, никогда не изменявший своему имиджу: потрепанная соломенная ковбойская шляпа с закатанными – едва ли не в трубочку! – полями, клетчатая рубашка и синие джинсы. Овладеть гавайской гитарой сама Кейли могла только мечтать, а ведь таланта ей было не занимать! Всех научившихся играть на этом замечательном, сверкавшем металлом инструменте Кейли без исключения считала гениями. Помимо прочего, Бадди умел играть на таких гитарах, как до́бро и нэйшнл. И тот и другой инструмент отличались от прочих гитар металлическим резонатором, дававшим необычный, узнаваемый с первых нот звук. Бадди Дельмар, родом из Западной Виргинии, работал на Кейли только лишь затем, чтобы прокормить восьмерых своих детей – самому младшему всего два года – и цыплят, которых с увлечением разводил. Трудно даже сказать, кого он любил больше.
На барабанах играл Алонсо Сантьяго – в группе он появился совсем недавно. Алонсо – выходец из испаноговорящего гетто в Бейкерсфилде – умел отстукивать ритм на всем, что попадалось ему под руку. Таких людей Кейли тоже почитала за волшебников. В долю она, конечно, попадала идеально и совершенно об этом не задумывалась, но стоило ей только представить себя на месте барабанщика, одновременно удерживающего в узде всю группу и исполняющего сложнейшие ритмические рисунки, как у нее сразу начинали трястись поджилки. Сантьяго, в надежде что его дети научатся играть в раннем возрасте, сдуру купил им барабанную установку. Однако Алонсо, впрочем, как и многих других родителей, ждало жестокое разочарование. Дочь его мечтала о карьере автогонщицы, а сын хотел рисовать комиксы.
Последним, но не менее важным участником группы была крепко сбитая круглолицая женщина сорока лет, которую все называли просто Человек-оркестр. Не существовало такого музыкального инструмента, который не подчинился бы таланту Шэрон Басковиц. Даже на совершенно незнакомых ей инструментах она с легкостью исполняла сложнейшие партии: сузафон, виолончель, клавесин, маримба, индейская флейта пимак и многие другие буквально пели в ее руках. Одевалась Шэрон вызывающе: всегда в три, а то и в четыре слоя – обязательно разноцветных. Яркая одежда хиппи, украшенная тесемками с дешевыми блестяшками, идеально соответствовала взбалмошному характеру Басковиц, которому стеснительная Эмма могла только позавидовать.
В репетициях группа особо не нуждалась: все песни они исполняли так часто, что, как говорится, посреди ночи разбуди – сыграют без ошибок. Но Кейли, памятуя об изменениях в программе грядущего концерта, музыкантов решила все-таки собрать. Тем более что у нее возникла идея перепеть одну песню Пэтси Клайн и еще одну из совместного альбома Элисон Краусс и Роберта Планта. Помимо этого, у нее ведь были еще свои две новые – с пылу с жару! – накануне придуманные песни. С ними музыканты уже ознакомились: Кейли отправила им черновики еще вчера вечером. Одну из них она посвятила Бобби. Невольно задумавшись об Алише, Кейли решила забыть о коварной помощнице навсегда, как будто ее и не было.