Разве я принуждаю тебя писать песни? – продолжал Бишоп. – Нет! Ты делаешь это сама. Я лишь направляю тебя в нужное русло. Ты не можешь этого не делать. Песни придумываются сами собой, правда? Для тебя написать песню проще пареной репы! Ну-ка, скажи мне, сколько песен ты накропала за последние пару дней? Бьюсь об заклад, штук десять, не меньше!
Кейли сморгнула, и Дэнс отметила про себя, что отец, похоже, попал прямо в яблочко.
– Дорогая моя, это редкий дар, – увещевал Бишоп с горькой усмешкой. – Именно поэтому я считаю своим долгом твердой рукой направлять тебя. Знаю, тебе это не по душе, но твоя судьба, Кей-Ти, стать тенью для всех и каждого. Ты должна спеть для них. Они нуждаются в тебе. – Бишоп снова обвел рукой полный слушателей зал.
– Похоже, все они будут сегодня вечером сильно разочарованы. Потому что концерт если и состоится, то без моего участия! – С этими словами Кейли развернулась и ушла.
Два десятка людей за кулисами молча уставились на Тауна, который, умолчав о сделке с «Джей-Би-Ти», определенно дал маху – да еще какого! Как ни странно, но Дэнс прониклась речами Бишопа и искренне ему сочувствовала. Отец Кейли как-то вдруг враз состарился и сник.
«Вот бедняга, хотя и Кейли, конечно, тоже можно понять», – подумала Кэтрин.
Однако уже в следующее мгновение ей стало не до размышлений о судьбах семейства Таун.
За спиной раздался знакомый голос:
– Салют!
Дэнс медленно обернулась, заранее зная, кого увидит: так с ней здоровался лишь один-единственный человек.
Перед ней стоял Джон Боулинг собственной персоной: такой же милый и непринужденный, как и его приветствие.
«И обаятельный, как и прежде. Но об этом теперь лучше не вспоминать».
Дэнс уставилась на Боулинга непонимающим взглядом. Удивленный ее безучастностью, Джон списал все на драму, разыгравшуюся перед самым его появлением.
«Как же тут не загрустить, когда кругом столько мрачных лиц!» – подумал он и обнял Кэтрин.
А та невольно прижалась к нему в ответ. Кэтрин помаленьку оправилась от удивления, и теперь ее все сильнее охватывал страх: неизбежность предстоящего разговора пугала.
«Неужели Боулинг проделал весь этот долгий путь – три часа, – чтобы попрощаться со мною навсегда и объявить, что переезжает в Сан-Диего? – недоумевала Кэтрин. – Не струсил, выходит. Решил быть настоящим мужиком и честно все сказать в лицо…»
Дэнс с горькой иронией подумала, что из последней фразы может получиться неплохая песня: не для альбома Кейли, конечно же, но для аутло-кантри – в самый раз!
Глава 79
– Что, не ожидала? Ты так изумилась, когда увидела меня! – Боулинг чуть отстранился, чтобы внимательнее рассмотреть лицо Кэтрин. Затем он скорчил серьезную гримасу, огляделся и спросил: – А любовник твой где? Наверняка ведь контрамарку ему организовала! Мне-то, между прочим, билет пришлось покупать! Не стыдно?