— Я только посмотреть…
Меня настолько выбил из колеи оказанный приём, что я даже не сразу сообразила, что в причине, в общем-то, сама виновата. Мне так хотелось спокойно выйти из госпиталя, не привлекая внимания, чтобы люди вели себя как обычно и не наигранно, что я не стала надевать белые нарукавники, по которым легко распознать представителя прессы.
Поспешно вытащила их из кармана, чтобы надеть. Только военный ждать не стал и агрессивно рявкнул:
— Убирайся отсюда! Гражданским здесь не место.
— А я на службе, — строптиво заявила я, наконец сладив с нарукавниками. — У меня задание.
Вместо продолжения дискуссии мужчина просто вскинул винтовку, направив её на меня. Затвор предохранителя громко щёлкнул, а индикатор заряда на боку рукоятки выразительно засветился и в миг достиг максимальной отметки.
Я невольно отшатнулась, отступив на пару шагов, и остановилась, почувствовав спиной упругое препятствие. А потом поспешно отпрыгнула, разворачиваясь, потому что оно глухим басом поинтересовалось:
— Какое ещё задание?
Обладатель низкого голоса оказался ещё одним военным. Приятным ровно в той же степени, что и его соратник. Ну разве что без оружия. По крайней мере в руках у него такового не обнаружилось. Зато в его распоряжении была группа поддержки в виде ещё шестерых громил внушающей опасения наружности.
И всё же мне удалось вернуть себе самообладание, чтобы хотя бы внешне уверенно отреагировать, спокойно пояснив:
— Я журналист.
— Чёт не припомню, чтобы кому-то из твоей братии давали разрешение тут шастать, как у себя дома, — поморщился неизвестный.
— Я в вашем госпитале лечусь… — попыталась объяснить своё появление, но даже начала фразы хватило для вывода, который моментально сделал военный:
— А к плазмогенераторам тоже пришла лечиться?
— Она решила диверсию устроить, — поддакнул кто-то за его спиной.
— Шпионка федералов! — выкрикнул другой.
— Да как вы смеете! — меня затопило праведное негодование. — Я же независимый наблюдатель. И ни на кого не шпионю, это противоречит нашему профессиональному кодексу!
Мужики разразились хохотом так, словно я что-то невероятно весёлое сказала. Впрочем, этот смех нельзя было считать признаком лояльности. Он не предвещал ничего хорошего, а вкупе с тесным кольцом, в которое меня заключили вояки, казался вообще жутким.
— Раз не шпионка и случайно встряла куда не следует, тогда докажи!
— Нашей компанией не побрезгуешь, так и быть простим.
— Прояви свою хваленую независимость, все ждут! Посмотрим, какая из тебя профессионалка.
— Мы в увольнении, до вечера времени полно, развлечемся как следует…