заделанным толстыми стеклами. Гребной винт (7), помещенный в заднем конце, при посредстве ручной передачи получал 240 оборотов в минуту, сообщая лодке скорость около пяти километров в час. Под винтами были устроены два руля— вертикальный (9), приводимый в действие рукоятью (Ю), и горизонтальный (11) с рукоятью (12), облегчающий под’ем и погружение судна. В головной части лодки имелась отдельная камера (14), куда проходили оси двух штурвалов (15) и (16) для подтягивания и траления мины (М) и якоря (17). Острога (18), пропущенная через крышку люка, должна была вонзаться в дно корабля и увлекать за собой самовзрывающуюся мину. Особой рукояткой (19) изнутри лодки можно было по желанию ставить и убирать небольшую мачту и парус (20).
В июле 1800 года подводная лодка была окончена и испытана в Гавре. В лодке поместился изобретатель и два матроса. Для внутреннего освещения служила простая свеча.
«Наутилус» около двадцати минут плыл под водой, поворачивался, менял направление. Испытания продолжались почти два часа. Лодка отлично слушалась управления и развивала под водой скорость до полутора километров в час. В августе Фультон демонстрировал действие своей мины, — взрыв ее поднял огромный столб воды, уничтоживший старую барку на рейде.
Три месяца спустя парижане могли увидеть действие и другой мины, на этот раз в центре Парижа.
Барлоу убедил Фультона провести канун рождества в опере, где давали «Ифигению» ГЛюка. Давно не отдыхавший Фультон согласился оторваться на несколько часов от своих чертежей. Слегка подмораживало. Парижские зимы не суровы. Барлоу и его товарищ решили пройтись немного пешком. Когда они заворачивали на улицу Сен-Никез, их обогнала карета с четырьмя драгунами по бокам. В карете, при неясном отблеске уличных фонарей, промелькнул строгий профиль Первого консула. Улица была полна пешеходов, карет и тележек. Внезапно дома, мостовая и само небо вспыхнули желтокрасной зарницей и неизвестно откуда на улицу обрушился громовой удар. В ослепительной вспышке были видны падающие люди, летящие камни и колеса быстро удаляющейся кареты. Это был взрыв «адской машины», приготовленной роялистами и Кадудалем, вождем вандейских шуанов, для того, кого они называли захватчиком законной власти французского короля…
Отдых был безнадежно испорчен, хотя оперный спектакль и не был отменен. Лучше всего сыграл на нем свою роль сам Бонапарт, проявивший тогда замечательную выдержку и хладнокровие. Фультон в первый раз увидел этого человека, занявшего такое видное место в его дальнейшей судьбе.