Газеты пестрели информацией о разбомбленных районах с подвергнутыми цензуре подробностями, цитировались лишь общие формулировки о трагедии. И в то же время они напоминали лондонцам, что их детей все еще можно бесплатно перевезти в сельскую местность.
Грейс не могла себе представить, что переживали дети, постоянно подвергаясь бомбардировкам. Как тот мальчик, который приходил на ее чтения.
Подросток постепенно становился менее пугливым рядом с миссис Уэзерфорд. Ее терпеливая доброта напомнила Грейс о том, каким был Колин. Пожилая женщина обращалась с испуганным ребенком с такой же заботой, какую он оказывал раненым животным. Это были воспоминания, подобные тем, что поразили нежное место внутри Грейс, которое, как она знала, никогда не заживет.
Ничто не могло заменить Колина.
Но приятно было наблюдать, как миссис Уэзерфорд медленно возвращается к жизни.
Только в середине декабря ее настойчивость наконец окупилась, когда мальчик задержался после чтения, чтобы поговорить с ней. Грейс осторожно приблизилась к ним, опасаясь, что может спугнуть его.
– Он знает, что ты со мной. – Миссис Уэзерфорд махнула ей рукой. – Иди познакомься с Джимми.
Мальчик снял шапку и опустил голову, его волосы были в ужасном состоянии, сальные и темные от грязи. Он поднял свои прекрасные светло-голубые глаза, слишком большие для его исхудавшего лица, и встретился с ней взглядом.
– Спасибо вам за все книги, которые вы читаете. И за еду.
Позади мальчика мистер Эванс вопросительно приподнял свои кустистые брови, словно спрашивая, не нужна ли его помощь, но Грейс незаметно покачала головой.
– Мы рады помочь, – ответила миссис Уэзерфорд.
– Могу я спросить, где твои родители?
Джимми переступил с ноги на ногу:
– Умерли.
Хотя Грейс ожидала услышать подобный ответ, она не смогла избежать приступа грусти. Мальчик был слишком мал, чтобы жить самостоятельно.
– А что с ними случилось? – поинтересовалась миссис Уэзерфорд.
Паренек пожал плечами.
– Они ушли однажды ночью, как раз перед воздушным налетом, и больше не вернулись. Бомбы, я полагаю, – ответил он тихим, почти детским голосом. Он потер подбородок, который начала затемнять первая, мягкая щетина – Они сказали нам… – Он вытаращил глаза от своей обмолвки. – Мне. Они сказали мне, что скоро вернутся, и так и не вернулись.
Но миссис Уэзерфорд было не так легко провести.
– Нам? – настоятельно переспросила она. – Да полно тебе, Джимми. Ты же знаешь, что мы не причиним тебе вреда.
Он поводил носком потертого ботинка по полу.
– Моей сестре Саре и мне. – Он бросил застенчивый взгляд на Грейс. – Ей тоже нравятся ваши истории. Я боюсь выводить ее на улицу, потому что она еще маленькая. Но, вернувшись домой, я рассказываю ей о том, что вы читаете.