Он выглянул в окно, рассматривая улицу, и веселье исчезло с его лица.
– Ей понадобится помощь, пока меня не будет, Грейс.
– Я буду рядом, – поклялась она.
Он опустил голову.
– Мне ужасно не нравится, что приходится оставлять ее. Что, если Германия действительно начнет бомбить Лондон? Вы трое окажетесь в опасности.
Вряд ли бы он смог остановить бомбы, падающие с неба, но Грейс не сказала об этом.
– У нас есть «Энди», который ты соорудил на заднем дворе, чтобы защитить нас, а также заклеенные окна. Ты даже обеспечил нас огородом. И ты ведь знаешь, что твоя мать сделала приличные запасы всего необходимого.
Колин поднял голову, негромко рассмеялся и даже подмигнул Грейс:
– А, точно. Чтобы спекулянты не скупили все это первыми.
– Вот именно. – Грейс пристально посмотрела на него. – С нами все будет хорошо, Колин. Ты береги себя, и когда вернешься, мы организуем самую грандиозную приветственную вечеринку в истории.
Его ответная улыбка была такой милой, что у Грейс защемило сердце.
– Мне бы этого хотелось, – ответил он.
Входная дверь открылась и закрылась, за ней последовали легкий стук и звук снимаемой обуви. Затем сумочку и противогаз повесели на вешалку.
Колин поморщился и выглянул из-за угла.
– Это твоя мать? – произнесла Грейс одними губами.
Колин поежился и кивнул.
– Скажем ей? – спросила Грейс.
Он так энергично замотал головой, что Грейс пришлось прижать руки ко рту, чтобы не рассмеяться.
В задней части дома распахнулась и со щелчком закрылась дверь. Именно тогда они оба поняли, что нет необходимости рассказывать миссис Уэзерфорд о принесенных в жертву цветочных клумбах. Пронзительный крик послужил свидетельством того, что она сама узнала об этом.
Разорение цветочных клумб миссис Уэзерфорд и заклеенные окна, которые она назвала «безобразными», едва ли были их самой большой потерей. Таковой стал отъезд Колина.
Утром в День памяти павших Колин отправился на медицинское обследование. Два дня спустя он получил приказ прибыть для прохождения службы.
Время пролетело слишком быстро, и они были потрясены, осознав, что день отъезда Колина уже наступил.
Сначала он обнял Вив, которая, провожая его, едва смогла выдавить улыбку.
Затем обнял Грейс.
– Пожалуйста, позаботься о маме, – прошептал он.
Грейс кивнула, уткнувшись ему в грудь.
– Обещаю.
Когда наконец настало время прощаться с миссис Уэзерфорд, глаза Колина наполнились слезами. Он моргнул и, тяжело вздохнув, быстро вышел из дома с неестественно прямой спиной. Его мать, конечно, хотела проводить его до места, но в итоге Колин сказал ей, что ему нужно сделать это одному.