Но она не озвучила своих опасений, увидев такое же беспокойство на лице его матери.
Каждый последующий день миссис Уэзерфорд отправлялась с другими женщинами из ЖДС оказывать помощь солдатам БЭС, возвращавшимся в Лондон, и каждый вечер она приходила домой, истощенная силой и духом.
Несколько раз, когда она была дома, телефон звонил, как казалось, совсем не переставая. Женщины, чьи сыновья и мужья находились во Франции в том же подразделении, что и Колин, обменивались ужасными историями и сплетнями, услышанными от некоторых из немногих вернувшихся мужчин.
Сообщения были ужасными: солдаты оказались на пляже без укрытия, когда нацистские самолеты открыли по ним беспорядочный огонь. Люди проплывали мили к лодкам, которые взрывались у них на глазах, лишая их единственной возможности на спасение. Они отступали, спасаясь бегством – или, как назвал это мистер Стокс, кровавой бойней.
Даже при всем этом, миссис Уэзерфорд мертвой хваткой цеплялась за надежду.
Несмотря на вынужденно счастливое поведение пожилой женщины, Грейс могла только догадываться, что переживала миссис Уэзерфорд, когда сама Грейс не могла перестать представлять Колина среди такого жестокого хаоса.
Добрый Колин, который просто хотел помогать животным, чье сердце было на редкость золотым. Если бы случилось так, что для своего спасения ему пришлось бы кого-то убить, он принял бы пулю на себя. И если кто-то нуждался в помощи, Колин никогда его не бросал.
На войне не было места нежным душам.
Особенно таким, как у Колина.
По всей Британии к парадным дверям доставляли телеграммы с ужасными сообщениями о мужчинах, убитых или взятых в плен.
Все больше и больше солдат прибывали в Лондон на поездах, и ни одна телеграмма не была доставлена к двери дома на Бриттон-стрит. С одной стороны, тишина была благословением. С другой – они пребывали в постоянном напряжении от ожидания, и каждый хлопок или скрип в доме заставляли Грейс и миссис Уэзерфорд подпрыгивать.
Только через два дня Черчилль выступил с официальным обращением, озвучив, насколько громадными были их потери. Более трехсот тридцати пяти тысяч человек были спасены от немцев, а потери предположительно составляли около тридцати тысяч, включая пропавших без вести, убитых или раненых. Просто шеломляющее количество для каждой матери, жены и сестры, с нетерпением ожидающих новостей о своем любимом человеке.
Но Британия потеряла не только людей; боевая техника была брошена, оставлена позади ради спасения жизней. Достойная жертва, как считала Грейс, но все равно дорогостоящая и связанная с риском.