Шалаш Санёк пристроил к берлоге и прикрыл его ветками, чтобы не напугать родителей. Мокша и так поглядывал на сына едва ли не с ужасом, видя, как тот бегает и лазает по деревьям. А встречаясь случайно с взглядом сына, сразу отводил глаза. Он ни разу ещё не взял Саньку на руки, а тот понимающе про себя вздыхал. Мать ничего не видит, кроме своего ребёнка: ни его ущербности, ни его отличий от других. Для Лёксы Санька, не смотря на свою волосатость и не младенческую предприимчивость, был идеалом.
Лес, в котором обитал Санька, не был Уссурийской тайгой. Таких высоких деревьев в Приморье сроду не было. Хотя… Как понимал Санька, возродился он в теле младенца где-то в средних веках, судя по одёжке родителей, а в средние века и в Приморье могли расти деревья-великаны. Но вряд ли жили русичи.
Дубрава напоминала ему Шипов лес, и он так для себя и решил, что перенёсся в Воронежскую область. Он вспомнил, как однажды наткнулся в дубраве на медведицу с двумя медвежатами и вынужден был её убить, спасая себя. Медвежата убежали и так и не выжил. Александр Викторович знал это точно и долго переживал.
«Вот и наказал меня лесной бог», — решил Санька и перестал думать о том, где он и в какой эпохе. Всему своё время. Не дорос он ещё…
Его, по-детски короткие ножки, по-настоящему бегать не могли, но семенил он на них двоих достаточно быстро. Физически он чувствовал себя очень неплохо. То ли молоко медведицы содержали блокаторы миостатина — подавителя роста мышечной массы, то ли он действительно был не совсем человек, но мышечная масса у Саньки к полутора годам наросла солидная.
Ел он сейчас много, но не толстел, расходуя энергию полностью. Жирок, конечно, на его теле присутствовал, как без него голым зимой? Однако под жировым слоем собирались очень солидные мышцы. Своим видом он напоминал обычного очень крупного младенца.
Александр Викторович имел высшее образование и не был отсталым человеком. В «советское время» он выписывал и читал много газет и журналов. Даже «Химию и жизнь». Да и в «продвинутое время» не чурался интернета. Про малышей — качков он читал, но долго считал, что это прихоть родителей, заставляющих своих детей «развиваться».
Писали, например, что один циркач-силовик своему новорождённому сыну привязывал к рукам и ногам гайки. Сын стал выступать на арене цирка с полутора лет, держа свой вес на руках и выполняя «параллельный шпагат». И это в советское время и в СССР.
Потом, уже в двухтысячных, он как-то в интернете наткнулся на статью про оставшегося в США без родителей ребёнка, который уже в пять месяцев точно так же удерживал на руках собственный вес, а в девять месяцев спокойно передвигался ногами по лестнице. В три года он выступал на турнире «Самый сильный младенец».