Даже это его вмешательство в распределение поместных земель и создание для того поместного приказа, может лишь сократить «прихватизацию» пустующих по разным причинам земель и расселения на них царских крестьян, обложенных налогом.
Как знал Санька из исторических источников, царские земли и поместные земли к концу этого века должны стать основным источником налогов и ополчения.
— Зачем, скажи, землю мерять? — Спросил царь. — Да и как её всю перемеряешь? Её же вон сколько!
Санька усмехнулся.
— Её, землицы, не так уж и много… А уж той, которая родит исправно или в недрах своих богатства имеет, той совсем мало.
Санька знал сейчас точные цифры количества пахотных земель и РСФСР, и площадь её территории, но забивать этим голову царю имело ли смысл? Санька полагал, что не имело. Многие знания — многие печали, говорили мудрецы. А сейчас для русского государства важно было дело, а не разговоры. Тем более, и кроме Саньки тут было кому теоретизировать. Он присутствовал на дебатах Адашева и Ивана, и ему вполне нравился ход их мыслей. Так зачем велосипеду третье колесо? Правильно, чтобы не упасть, когда учишься ездить. Вот Санька и ощущал себя таким третьим колесом. И понимал, что и без него велосипед уже неплохо едет.
— Чем больше земли, тем больше воев она может дать. Со ста четей пусть дают одного конного воина.
— Так из писцовых книг и взять, сколько у кого земли… — Пожал плечами царь.
— А вдруг один от другого отрезал? Или просто пустоши себе прибрал? Контроль и учёт — вот основа экономики государства.
— Чего? — Спросил Иван. — Ты на каком языке говоришь? На греческом? Удивляюсь я тебе.
— Экономика — от слова «экономия». По-гречески икос — дом, номос — правление. Правление домом.
— Да знаю я греческий! — Воскликнул государь. — От бабки много книг осталось, да и Максимилиана Грека читал. А вот ты-то, откуда греческий знаешь?
— Ведун многие слова знал. Научил…
— Экономике? — Покачал головой царь, и пробормотал. — Глянуть бы мне на того ведуна…
— Так поедем! — Не стушевался Санька. — Там такие места! Там такие дубы! Вот где корабли строить!
— Мне про те дубы и Адашев сказывал. А нельзя их здесь посадить?
— Попробуем. Я желудей набрал. Рассадим.
— Чего? — Не понял царь.
— Семян, говорю, дуба набрал. Посажу в Коломенском.
Санька точно знал, что получится. Он даже в Уссурийской тайге сумел вырастить «шиповые» дубки. Принялись они хорошо, вот как сейчас? Санька вздохнул.
— Ты чего? Хворь какая? Или думки тяжкие?
— Про Мокшу вспомнил, — соврал Санька. — Как они там?
Царь воззрился на Ракшая, и улыбнувшись во все зубы, сказал: