Санька не стал наблюдать продолжения экзекуции и два раза выпустил стрелы. Атамана он почти не видел, и попал в стоящих рядом. Это были его последние сильно ядовитые стрелы. Все остальные стрелы предназначались для мелкой дичи. Яд ещё имелся, но подготовить боезапас он не успел.
Стоящие перед атаманом казаки задёргались и упали на землю. Остальные, три выпущенных Санькой стрелы, противников смертельно не поразили, но затормозили. Все казаки рассыпались по берегу реки и попрятались за его намытой водой кромкой.
Санька, помня про ушедших в дозор казаков, метнулся в лес, оставляя убойную позицию.
К тому времени очнулся Мокша и Лёкса, схватив его под руки, помогла подняться и потянула в лес. Кое-как, но они добрались до чащи и скрылись в кустарнике.
— Руби ужы[12]! Уходим! — Крикнул атаман и казаки разбежались по своим стругам. Прячась от стрел, они перерубили верёвки и оттянули чёлны от берега. Вскоре струги исчезли за поворотом. Только голоса дозорных, догонявших струги по берегу, некоторое время были слышны. Никто не собирался сопротивляться неведомым стрелкам. Глаза у страха, как говориться, велики.
Два казачьих струга и чёлн Мокши остались стоять у берега, зацепившись днищем за мелководье, а пять тел лежать на берегу.
Санька далеко отбегать не стал, а забрался на попавшийся на пути вяз. Спрятавшись почти на самой его верхушке, он увидел, как казачьи струги уходят, быстро вращая и хлопая по воде вёслами. Портом он увидел убегающих в лес Мокшу И Лёксу, но окликать их не стал, а проследил, чтобы по их следу никто не пошёл.
Не заметив преследователей, Санька озадачился оставленными казаками чёлнами, и почти не таясь, поспешил к реке.
Санька, Мокша и Лёкса жили в лесу до начала заморозков. Вниз по реке дорога была закрыта. В деревню возвращаться — вроде, как рановато. Но они жили не тужили. Лето — благодатная пора. Срубив себе шалашик они славно устроились и проводили время в тех же хлопотах, что и ранее — заготовками на зиму.
Основа питания этого времени — корнеплоды и сушёные грибы — ягоды, произрастали повсеместно и в лесу и по берегам реки. Здесь заниматься заготовками было даже проще, потому, что рядом никто не жил. Следующее поселение стояло ниже по реке, ближе к устью. Кочевники жгли городки и угоняли люд постоянно, вот и не селились русичи по степным рекам. Всё больше в леса забраться норовились.
Санька нашёл родителей по следам и по запаху и вернул к реке.
Как-то так получилось, после передряги с казаками, что не смотря на свой возраст, Санька заимел равный с отцом голос. Мокша даже нарочно прислушивался к мнению сына и переспрашивал, что думает по тому или иному вопросу сын. Он так и спросил его, когда они сидели в ту первую ночь, после освобождения в шалашике: «Что делать будем?».