— Я так и подумал, — соврал Волков.
— На ремонте, ага. Второй год уже на ремонте, и конца краю этому ремонту… — Очкарик, средним пальцем поправив модные очки в тонкой оправе, привстал: — Меня зовут Роберт. Будем знакомы.
Ведьмаки обменялись с новеньким рукопожатиями.
— Про меня, конечно же, мальчики забыли, — надулась за своим столом рыжая.
— Прошу прощения за свою бестактность, мадам, — прокашлялся Волков, вдруг понимая, что по говору как-то внезапно становится похожим на питерскую версию своего отца. — Максим. А вас как величать?
Девушка фыркнула:
— Опоздал ты, Волчок, я уже обиделась.
— Ну все, Соня и тебе уже прозвище дала! — рассмеялся Антон. — Удачно ты, так сказать, влился в коллектив!
— Соня, значит. Очень приятно, — одарив улыбкой закатившую глаза девушку, Макс повернулся к парням: — Где мне разместиться?
Худощавый Николай указал на свободный стул за одним из столов:
— Твое рабочее место, Максим. Устраивайся.
Волков не заставил просить себя дважды. Засунув спортивную сумку под стол, опустился на мягкий офисный стул и с какой-то детской непосредственностью крутанулся вокруг своей оси.
— Всегда мечтал так сделать.
Очкарик Роберт, который расположился справа от Макса за соседним, «приоконным» столом, повернулся к новенькому:
— У Ивана Петровича, я так понимаю, ты еще не был?
Волков неопределенно развел руками.
— Значит, не был, — констатировал Роберт и встал. — Пойдем, провожу тебя. Иван Петрович работает в соседнем кабинете, ты проходил в прихожей мимо его двери. И документы не забудь.
Макс кивнул. Решив, что Иван Петрович это работник отдела кадров — возможно, даже начальник отдела кадров! — он вытащил из сумки увесистое личное дело и тоже поднялся на ноги. Пропустив Роберта, пошел следом.
— Максим, хочешь загадку? — в спину ему прилетел вопрос от Антона Зарецкого, и Волков, притормозив, обернулся. — Захожу я, значит, вчера вечером в кабинет Ивана Петровича, а там он. В потемках что-то делает. Пригляделся — сидя стоит на стуле и лампочку выкручивает. Загадка: это как?
— Сидя стоит на стуле и лампочку выкручивает? — Волков, почесывая бороду, задумчиво уткнулся взглядом в потолок и попытался представить себе эту картину. — Мне кажется, загадка какая-то… неправильная.
— Не-не, все так и было! Сидя стоит на стуле и лампочку выкручивает, — с едва уловимой иронией в голосе повторил Зарецкий. — Это как?
Макс, чувствуя в загадке подвох, сдался:
— Не знаю.
— Думай!
— «Сидя» это не наречие, а прозвище Ивана Петровича, — переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо пояснил застывший возле кабинета Роберт и, выглянув из-за плеча Волкова, прикрикнул: — Антон, отстань от человека, не до тебя сейчас!