— Ань, ты чего? — подруга таращится на меня во все глаза, совершенно не понимая, по какому поводу обвинения.
— О чём ты вчера шутила? Вспоминай.
Ирка напрягается, сводит брови в кучу, стараясь припомнить, наверное, весь вчерашний день, и через минуту выдаёт.
— Что было бы весело, если бы хам из клуба оказался Фирсовым, твоим новым боссом… — замолкает на последнем слове, видимо, понимая всё по выражению моего лица. — Да ладно… Не может быть!
— Представляешь — может! — вскакиваю, наворачивая круги по комнате, готова от негодования что-нибудь разбить вдребезги, лишь бы отпустило напряжение. — Это он — Фирсов Роман Яковлевич, тот самый тип, который предлагал провести с ним ночь за деньги, и которому я влепила пощёчину, даже не предполагая, что это мой новый босс. За что мне это? — смотрю вверх, словно кто-то может выслушать меня и помочь.
— И? Сразу уволил? — подходит медленно, с осторожностью усаживаясь на диван.
— Нет… Но это пока, видимо, ждёт, когда Артемьев улетит и тогда его уже ничего не остановит.
— А почему сейчас его что-то останавливает? Он ведь владеет вашей компанией с потрохами, делает, что хочет. И я сомневаюсь, что его тормозит прежний босс с отеческой любовью к тебе, — смотрит исподлобья, ожидая моей реакции. — Ань, сама подумай.
Смотрю на подругу, выравнивая сбившееся дыхание, осмысливая сказанное. Я об этом не думала, вот совсем. Права Ирка — что останавливает? Он ведь сегодня даже осколки помог собрать, искренне, как мне показалось, переживая, что могу пораниться.
И просьба его, чтобы не боялась… Не просил бы, если собирается избавиться от меня.
Руки обвисают в бессилии повлиять каким-то образом на данную ситуацию. Усаживаюсь рядом с подругой, откидываясь назад.
— Возможно, только возможно, ты можешь оказаться права. Мне бы очень хотелось, чтобы ты оказалась права… — еле шепчу.
День в напряжении отразился на мне адской головной болью, которая сейчас лупит по вискам, не давая возможности трезво анализировать.
— И ты не допускаешь варианта, что ему может быть стыдно за предложенное тебе в клубе? Вот на секундочку представь, что Фирсова терзают угрызения совести, — Ирка приподнимается, впиваясь в меня взглядом, будто в душу заглядывает, читает меня, как открытую книгу.
— Допускаю… Но вряд ли мы обсудим этот инцидент напрямую. Уверена, каждый из нас хочет забыть тот вечер.
— А ты действительно хочешь?
Хочу забыть его предложение и пощёчину, которую ему влепила, а в памяти сохранить сладостный поцелуй с Романом — терпкий, обескураживающий, нежный.
— Ты улыбаешься, — тычет в меня пальчиком. — Вот и ответ на твой вопрос, Ань. Самый, что ни на есть правдивый. Ты можешь говорить, что угодно, но все эмоции ясно отражаются на твоём лице желанием повторения прикосновений Фирсова.