Ливанов не появляется вовсе, но всё ещё остаётся на посту заместителя Фирсова. Несколько дней обсуждений синяков зама прошли, и теперь все почти забыли о непонятно откуда взявшихся побоях, а на сбитые костяшки босса так никто внимания и не обратил.
В понедельник, когда я уже собираюсь уйти, потому что рабочий день окончен, Роман останавливает меня практически на выходе, требуя остаться и помочь ему разобрать кипу документов, которая собралась за прошлую неделю после отъезда Артемьева.
Отказать не могу, потому что заявление мною написано и им утверждено, а тон Фирсова не предполагает отговорок в работе.
Располагаемся в его кабинете, практически допоздна разгребая завалы из бумаг.
Через пару дней начинаю более или менее разбираться во всей офисной документации. Становится понятнее, а соответственно работа идёт быстрее.
В такие моменты мы не разговариваем, каждый занятый своим делом. И если в понедельник между нами висело ощутимое напряжение, то ближе к среде атмосфера в кабинете стала более уютной и лёгкой.
Возможно, каждый из нас понял, что работа вместе неизбежна, невозможно отказаться от своих обязанностей только потому, что я ему не доверилась, а он не попытался это самое доверие заполучить.
Иногда искоса поглядываю на Романа, сосредоточенно разбирающегося в графиках, схемах и таблицах. Понимаю, что меня к нему тянет, а при воспоминании наших поцелуев, внизу собираются стайкой бабочки, напоминая о тех приятных, томных ощущениях, которые босс мне подарил.
Возможно, я зря отказалась от близости с ним? Может стоило всё-таки попробовать приручить Фирсова?
Но затем я сразу вспоминаю, что не пройдёт ещё недели, и Роман улетит в Москву, оставив меня наедине со множеством вопросов без ответов. Я ему не подхожу, не его уровня, не с ним, не так. Мы оба это понимаем. Не хочется стать временным развлечением для богатого мужчины, который, вернувшись в столицу, тут же о тебе забудет.
Но как бы я не старалась абстрагироваться от Романа, создавать видимость равнодушия, этот мужчина меня притягивает. Словно наше молчание, какая-то только нам обоим понятная игра: хитрая, продуманная и чётко выверенная. Роман молчит, но тем самым привлекает меня ещё больше, волнует, возбуждает, заставляет содрогаться от каждого слова и взгляда.
Кажется, ещё немного и я просто взорвусь.
Каждый вечер, почти в одиннадцать, служебная машина отвозит меня домой. Романа забирает другой водитель, видимо, чтобы не было соблазна остаться наедине. Но я не против, так даже легче. Легче не чувствовать его, не ощущать его запах, намертво впитавшийся в меня ещё там, в клубе.