Мое чувство вины немного улеглось. Я почти рада тому, что теперь у меня есть что-то против Бишопа – потому что у него явно есть что-то против меня. Я разглядываю кожаное изголовье его кровати, замечая царапины на коже и следы помады на простынях.
К черту это.
Я чувствую, что моей последней нервной клетке пришел конец, и направляюсь прямо к гардеробной. Ничего подходящего. Мне необходимо нечто сексуальное. Зарывшись в остатки своей одежды, я замечаю маленький топик из красного кружева. Это был «развратный» топ Татум. Грудь была слегка прикрыта кружевной тканью, а тонкие бретельки переплетались на спине, соединяясь с еще одной полоской кружева. Это сексуально, горячо и совершенно не в моем стиле, но к черту все. Я стягиваю свой невинный топик, бросаю его в кучу одежды Хейл и втискиваюсь в этот маленький лифчик. Надев узкие джинсы, я взъерошиваю свои длинные темные волосы и приступаю к макияжу. На этот раз я не стала ограничиваться малым, сделав полный контуринг (потому что так делала Татум) и подчеркнув глаза темной подводкой. Затем я накрасила губы темно-бордовой помадой, отчего мои зеленые глаза стали еще ярче.
– Черт!
По пути к выходу я останавливаюсь и хватаю пару серебряных туфель на тонких каблуках. К счастью, каблук невысокий, так что я в безопасности – если, конечно, я не напьюсь.
Я спускаюсь по лестнице, одновременно проверяя сообщения. Мои волосы волнами спадают на плечи, и я начинаю покачивать головой в такт играющей песне. Это «Devil’s Night» D12, напоминающая мне о хэллоуинской ночи в лесу…
Спустившись вниз, я сую телефон обратно в карман.
– Итак, я готова, – объявляю я.
Я поднимаю глаза, заметив, что все присутствующие не издают ни звука – не считая песни.
Взгляд Бишопа останавливается на моей груди, а затем переходит к моему лицу.
– Думаю, я об этом пожалею.
Хейл перебрасывает волосы через плечо, а Джастин ухмыляется из-за своего стакана.
Развернувшись, они выходят из комнаты, – все, кроме Бишопа, который стоит в той же позе и смотрит на меня. Он делает новый глоток из своей гребаной бутылки.
– Бишоп, мы можем поговорить?
Он фыркает.
– Теперь ты хочешь поговорить?
Я вздрагиваю.
Он качает головой, хватает со стола наркотики и засовывает их в карман.
– Садись в машину, Мэдисон.
Я следую за ним, оказываясь во власти прохладного ночного воздуха. Моя кожа мгновенно покрывается мурашками.
– Мне нужно выпить, – ворчу я.
Его рука откидывается назад, протягивая мне бутылку.
– Поверь мне, котенок, сегодня вечером тебе это понадобится.
Я несколько секунд раздумываю над его словами, а затем принимаю бутылку и обхватываю горлышко губами. Не могу избавиться от мысли о том, что еще совсем недавно на этом самом месте были губы Бишопа. Я все еще чувствовала их влагу. Кажется, это уже слишком?