А потом я все это испортил.
— Больше никакого дерьма, — шепчу я. — Я обещаю.
— Твои обещания ни хрена не значат, — говорит она с фырканьем, бросая мои слова обратно в меня. — С каждым разом ты становишься все большим кретином.
Я и есть кретин.
— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. Как я могу все исправить?
— Позволь себе жить! — кричит она. — Вбей в свой толстый череп, что можно жить дальше, ради себя! — Она тычет пальцем мне в грудь. — Ради твоей дочери! — Ее палец перемещается к моему животу. — Ради меня, блять!
Я обхватываю ее щеки обеими руками.
— Я пытался, — выдавил я из себя. — Я пытался сказать себе, что не должен делать этого с тобой, но, возможно, именно в этом я ошибаюсь. Я не должен бороться с этим. — Я ласкаю ее мягкую кожу. — Никто из нас не должен бороться с этим, потому что единственное, что кажется естественным, — это вот это. Мы вместе.
— Нет, — выдыхает она. — Ты борешься только с тем дерьмом, которое не хочешь, чтобы случилось.
— Поверь мне, борьба с этим означает, что я хочу, чтобы это случилось. — Она качает головой, и я вытираю ее слезы. — Скажи слово. Скажи мне, что я тебе не нужен. Скажи, что ты хочешь, чтобы я ушел из этого душа.
Она глубоко вдыхает и молчит.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — подчеркиваю я.
Она поджимает губы и не отвечает.
— Или ты предпочитаешь, чтобы я сделал это?
Она задыхается, когда я опускаюсь на колени и раздвигаю ее ноги. Я провожу рукой вверх по ее ноге и прямо к раскрытию ее киски.
— Ответь на мой вопрос, — требую я.
Вместо того чтобы снова оттолкнуть меня, она запускает руку в мои волосы и стонет.
— Это. Я бы предпочла, чтобы ты это сделал. — Ее ногти глубоко впиваются в кожу головы, прежде чем я делаю еще одно движение. — Продолжай.
И я так и делаю.
Я ставлю одну из ее ног на край ванны, и ее тело содрогается от первого движения моего языка.
Вкус её сладок.
Ебаный рай.
Я мог бы есть ее до конца жизни и никогда не голодать.
Я извиняюсь своим языком.
Владею ею.
Умоляю ее не отворачиваться от меня и прошу дать мне еще один шанс.
Если мои слова не достаточно убедительны, я надеюсь, что мой язык сделает свое дело.
— Черт, это так приятно, — бормочет она, когда я ввожу два пальца в ее киску и одновременно провожу языком по ее дырочке.
Мой член вздрагивает, когда я смотрю на изображение, которое я получаю. Я на грани воспламенения от вида Уиллоу, вжимающейся своей киской в мое лицо. Я не останавливаюсь, пока не пойму, что она уже на пути к разрыву.
— Я близко, — повторяет она снова и снова. Ее нога соскакивает с края, и она держит мой затылок на месте, когда она освобождается, ее соки стекают на мой язык, пока она стонет от своего последнего освобождения.