— Пластырь.
— Под ним ранка, да?
— Да. Вчера маме убили бактерий, а сверху наклеили пластырь, чтобы они не появились снова.
Вопреки моим ожиданиям, сын меня не испугался, хотя выглядеть лучше утром я не стала. Наоборот, синяки стали ярче, а отек больше. И в таком виде мне сегодня ехать в больницу.
— Настя сказала, что тебя оставят в больнице, — с укором говорит сын. — Пришлось лечь без тебя.
— Меня отпустили, но было слишком поздно, и я не стала тебя будить.
— А что мы будем сегодня делать? — с интересом спрашивает, переключаясь.
— А чего бы тебе хотелось?
— Поиграть в снежки и погулять. Санта мне снежколеп принес, нужно его испробовать.
— Я попрошу дядю Стаса с тобой поиграть. Он Даню возьмет, пойдете вместе. Я не смогу, солнце, мне к врачу надо и с таким носом в снежки играть мне нельзя.
— Почему?
— Ты же не хочешь, чтобы он стал больше?
— Не-е-е-ет, — тянет сын. — Поиграю со Стасом. А с тобой в кафе пойдем, да?
— Так, кто это у нас тут в кафе просится, а? — в комнату заходит Настя. — Мы для кого еды столько готовили?! Ну-ка быстро вниз на завтрак. Там дядя Стас всем выжимает апельсиновый фреш.
Тимофея сдувает через минуту. Фреш из апельсинов он просто обожает, поэтому несется вниз, стоит ему услышать, что его готовят. Я с благодарностью смотрю на Стасю. Объяснить сыну, почему мы пока не можем никуда выйти мне сложно. Я не привыкла ему отказывать, а когда мы ехали сюда обещала ему проводить с ним больше времени.
— Стас позавтракает и отвезет тебя в больницу. Мы с Лерой уже договорились присматривать за Тимошей вместе.
— Спасибо вам. Я не знаю, как бы развлекала его сама. Куда мне с таким лицом на прогулки и в кафе.
— Стас уже распланировал две недели отпуска, включив в развлечения и Тимофея, так что не переживай, ему скучно не будет, а ты сможешь и поработать и отдохнуть.
Издательство требует от меня завершения книги к концу февраля, а у меня готово только семьдесят процентов. И работаю я над книгой уже более полугода. Я надеялась вдохновиться рождеством, аурой праздника и дописать, наконец, роман, но с утра чувствую абсолютную апатию и нежелание даже открывать ноутбук. Надеюсь, к вечеру это изменится.
Через час я выхожу из кабинета лора с небольшим листочком, на котором выписан рецепт на обезболивающие. Никаких особенных процедур мне не полагается. Прикладывать холодное и принимать обезболивающие — вот и все лечение. А еще показаться через неделю.
Брат ждет меня в холле. Поехал со мной и даже в больницу зашел, чтобы дождаться и проводить потом до машины.
— Что сказал?
— Заживет, — усмехаюсь. — Только пластыри нужно менять и через неделю показаться. И швы снять примерно в то же время.