— Помню, — бурчит Тимофей. — Вредности там всякие…
Через минуту из-за угла выбегает Даня, а следом за ним идет Лера с прогулочной коляской.
— О! Вы уже приехали? А Настя куда делась?
Я вспоминаю про Настю и прошу подругу присмотреть за Тимофеем и Даней. Сама иду в дом, снимаю обувь и верхнюю одежду и иду на второй этаж. У кабинета, который раньше принадлежал отцу, останавливаюсь.
— Слушай, в сотый раз тебе говорю — я ничего не знала. Да и откуда? Мы просто знакомы с ним, потому что я консультировалась после родов Дани.
— О чем это ты консультировалась?
— Господи, это важно?! — возмущенно спрашивает Настя.
Я решаю вмешаться, но останавливаюсь. Если кто-то и сможет обуздать Стаса, то только она.
— Стас, — уже более примирительно говорит Настя. — Я ведь говорила тебе, что после родов Дани консультировалась по поводу подтяжки груди. И недавно ходила на прием, ты забыл?
— Помню, — бурчит брат. — Ты не говорила, что это Измайлов.
— Ты имени не спрашивал. Он лучший доктор в нашем городе. Естественно, когда встал вопрос о том, чтобы наложить швы на лицо, я вспомнила о нем.
— Ты понятия не имеешь, через что прошла моя сестра из-за него.
— Ты никогда не рассказывал, — парирует Настя. — Я понимаю, это ваши семейные дела, я в них лезть не намерена, но и меня винить ты не имеешь права.
— Я не виню…
Следует пауза, во время которой я чуть отхожу от двери. Подслушивать нехорошо, однако я не могу просто бросить Настю. Стою в ожидании. Если брат наброситься с обвинительными речами — влезу.
— Оля через многое прошла и без Измайлова, верно? Пережила смерть родителей, сама едва не распрощалась с жизнью. Макар просто ее бывший, Стас. Столько лет прошло.
— Он не просто ее бывший. Тимофей его сын.
Реакцию Насти я не могу увидеть, но слышу тяжелый вздох и что-то похожее на “Ох!”.
— Он не знает об этом, верно? — уточняет Настя.
— Не знает.
— Не считаешь, что он должен узнать?
— Зачем это?! — возмущается брат. — Оля без него прекрасно растит сына. Уже шесть лет справляется. Незачем ему знать. Сестра в другой стране живет, им там будет лучше.
— Да что ты? — язвит Настя. — То есть ты бы обрадовался, скрывай я Даню еще пару лет?
— Ты другое…
— Конечно! Где же твоя мужская солидарность, Лебедев? И почему ты лезешь в ее жизнь? Оля не жаловалась на то, что ее зашивал Макар, из клиники не убежала. В чем проблема?
— Она не справится, если он снова разобьет ей сердце.
— Может, перестанешь лезть в ее жизнь? Она взрослая женщина, такая же, как я и Лера, оставь ее в покое, пусть решает за себя сама.
Я зажмуриваюсь и ухожу, спускаюсь вниз. Если кого-то в кабинете и нужно защищать, то Стаса. Настя за себя сумеет постоять и отвоевать свою правоту.