Когда дождь прошел в последний раз – как оказалось, в ничем не примечательный февральский день, – Эмильен, как обычно, встала ровно в четыре утра. Она выглянула в окно и, увидев темное сырое небо, вздохнула. Потом достала из шкафа боты и повязала на голову косынку, чтобы не промокнуть, думая о том, что платок делает ее похожей на старуху. Из-за дождя Эмильен добиралась до пекарни дольше обычного. Когда она вошла, Вильгельмина уже ждала ее. Пенелопа тоже.
После войны Эмильен пришлось соперничать с растущим числом расфасованных лакомств – пудингами быстрого приготовления «Джелло»[36], «Минит-Тапиока»[37], «Реддиуип»[38], – не говоря уже о возвращении в обиход нарезного хлеба. Ей ничего не оставалось, кроме как откопать рецепты француженки Маман и вместо банок с вареньем и шматов соленого мяса, которыми она торговала во время депрессии, предлагать mousse au chocolat[39], feuilletage[40] и poire belle-Hélène[41]. В 1951 году она приобрела старый грузовичок «Дивко», на котором раньше развозили молоко, и велела Гейбу прописными буквами написать краской на бортике «Пекарня Эмильен». Она все так же готовила в старинной кирпичной печи, настаивая на том, что именно кирпичи придают хлебу неповторимый вкус. Слова Вильгельмины о том, что современная печь из металла будет работать ничуть не хуже, она пропускала мимо ушей. Пекарня процветала.
Когда в булочную пришла Пенелопа Купер, она была молодой матерью и ничего не умела, но пекарне требовались руки, а ей – работа. После стольких лет службы на пáру старшие женщины довольно долго привыкали к тому, что теперь их трое. Со временем они приноровились строго следовать утреннему расписанию: знали, что делать, без лишних слов и жестов. Решение нанять Пенелопу Купер пошло бизнесу только на пользу. Ни один мужчина в шаговой доступности от пекарни не отказывал себе в ежедневной порции заразительного смеха этой блондинки. Покупая коробку шоколадных эклеров для жен, они предавались фантазиям, в которых слизывали крем из ложбинки между великолепными грудями Пенелопы, а остатками кормили ее с рук.
В тот последний дождливый февральский день 1959 года, стряхнув воду с сапог, Эмильен прошла вглубь пекарни – ей нужно было раскатать тесто для булочек с сыром, замесить бриоши и сформировать буханки хлеба на закваске и багеты. Пенелопа замешивала тесто для сконов и цельнозернового хлеба. К семи утра все специальные предложения были записаны на доске над прилавком, а оконные стекла до блеска протерты; в формах поднимались первые буханки. Эмильен лезвием бритвы надрезала каждую из них, прислушиваясь к отчетливому «ох» при каждом надрезе, как будто хлеб затаил дыхание. Задвинув буханки в печь, Эмильен побрызгала водой на горячие кирпичи, чтобы создать пар, нужный для образования на каждой буханке безупречной корочки.