– Умеет, умеет! – разнесся над водой взволнованный голос Кардиген.
Я с ужасом посмотрела на нее.
– Нет, – бормотала я. – Не умею!
– Умеешь, конечно! – не унималась она, в ее глазах заблестели искорки. – Зачем тебе тогда крылья, если ты не можешь полететь?
На это мне нечего было ответить.
Кардиген крепко сжала мое запястье. Я вцепилась ей в руку, умоляя отпустить. Я искала среди окружавших меня людей того, кто помог бы мне, а именно Роуи, но никак не могла его найти.
– Ой, ну что ты как маленькая. – Кардиген рассмеялась. – Вот увидишь, будет весело!
Выступая предводителем распаленной, с каждой минутой разраставшейся толпы, Кардиген радостно потащила меня к краю водохранилища – туда, где начиналось ущелье.
На краю скалы я осталась одна. Ребята толпились поодаль – так, чтобы я слышала их оголтелые выкрики, но чтобы не могла дотянуться до одного из них и, если придется, потащить за собой вниз на верную смерть.
От толпы отделилась фигура и направилась прямиком ко мне. В следующее мгновение Роуи обхватил меня руками. Его мускулы подергивались в такт учащенному биению моего сердца, а ярость и негодование отдавались у меня в ладонях, прижатых к его груди.
– Роуи! – воспротивилась Кардиген.
– Довольно. – Его тон не допускал возражений. Он прошептал мне на ухо: – Ты не обязана этого делать, – и мягко провел ладонью по моей руке, как бы уводя прочь. – Я провожу тебя домой.
Я опустила голову, прижавшись к колючей шерсти его куртки. Щека коснулась грубой материи. Я находила в ней утешение. Как и в обхвативших меня руках. Я идеальным образом умещалась в его объятиях.
Я вдохнула его запах: как мне хотелось обладать маминым даром и вкусить его аромат, саму его сущность. От него веяло спокойствием. Защищенностью.
Но всю жизнь меня только и делали, что защищали, вынуждали наблюдать мир сквозь сиротливое окошко комнаты, в то время как ночь звала меня, будто сирена, заманивающая отчаянных моряков на каменистую мель. Я больше не хочу быть защищенной от мира.
Я отстранилась от Роуи и снова приблизилась к краю скалы. Переступила с ноги на ногу. Пыль и камешки обвалились и посыпались сквозь зазубренные камни, лежащие вдоль скалы.
Я улыбнулась Роуи в ответ на его озадаченный взгляд.
– Гляди, – сказала я.
Я развернулась и как можно шире расправила крылья; ветер холодными пальцами перебирал перья. Одно из них выпало и, танцуя, полетело в темноту пролегающего внизу ущелья.
В своем воображении я видела, как взмываю вверх. Видела восхищение на лицах ребят. Ощущала землю, уходящую из-под ног, и болезненную тяжесть в плечах, когда крылья поднимают меня в ночное небо. На мгновение полет казался мне реальным.