— Игорище у нас настойчивый,— рассказывает папа.— Пока своего не добьётся, не отступится. И вообще хороший парень. Ты бы с ним подружилась.
Как часто вспоминает папа про Игорька! Интересно, так ли часто вспоминает он о Надейке там, в большом городе? В первый день, когда он приехал, он очень долго и подробно, словно извинялся, объяснял Надейке, почему он до сих пор не взял её к себе. Сначала учился в институте, жил в общежитии, потом его направили на работу на Север. А сейчас в большом городе они втроём — папа, Игорёк и мама Игорька — живут пока в одной комнате. Скоро им обещают квартиру, и тогда, если Надейка захочет...
«А тётя Капа? Как же она?» —так спросила Надейка тогда, в воскресенье.
А он ответил очень серьёзно:
«Я тебя не неволю, Надюша, ты уже большая, умная. Как тебе лучше, так и будет. Капитолине Ивановне я очень за тебя благодарен, очень! Если тебе
хорошо, живи с нею всегда, а я буду посылать деньги, как и раньше».
У тёти Капы, когда она вернулась из леса и увидела папу, было испуганное лицо. Она, наверно, подумала, что папа приехал за Надейкой. А потом, ко-' гда узнала, что вовсе нет, повеселела, быстро собрала на стол и весь вечер смеялась над папиными шутливыми рассказами. Надейка не помнит даже, чтобы тётя Капа так много смеялась.
Папа скоро уезжает, как жалко!..
— Ты приедешь потом ко мне в гости? — спрашивает он.
— Конечно, приеду! — радуется Надейка.
Это же счастье — полететь далеко, через всю страну, и увидеть большой незнакомый город, в котором живёт папа.
БУРАТИН ХОТТАБЫЧ
Тёплый майский ветер проник в открытую форточку, приподнял уголок занавески. Надейке скучно одной в доме, так скучно, что хочется плакать...
Тётя Капа уехала в город с первым катером, пришедшим после того, как Тур очистился ото льда. У неё много дел в городе, всё по строительству новой школы.
Надейка завтракала, обедала и ужинала у Шурыгиных, а ночевать к ней ходила Нюся. Девочки не боялись вдвоём, тем более что во дворе теперь был Гром.
На улице замычали коровы. Стадо возвращалось домой.
— Беляна! Беляна! — кричала Мирошничиха.
Надейка вспомнила, что скоро надо идти за молоком, а банка ещё не вымыта, и отложила письмо. За последнее время она похудела, и тётя Капа наказывала ей, уезжая, не забывать брать у Миропшн-ков парное молоко — пол-литра каждый вечер.
Злющая овчарка теперь никого не пускала во двор. Надейка подождала у калитки, пока Мирош-ничиха нальёт молоко в банку и вынесет.
— Не приехала тётенька? — спросила Мирошни-чиха.— Я лекарство заказывала, может, привезёт. А ты, значит, одна всё? Брошенное дитё,— пожалела она.— Что ж отец-то тебя не забрал? Капитолине Ивановне ты обуза обузой, школа на плечах, теперича стройка эта. Кряхтит, бедная, да везёт... Отцы— они такие...