Надейка заглянула в прорезь, через которую кольцо соединялось со щеколдой, и поразилась: Гром, лохматый рыжий пёс, похожий на медведя, вёл себя как последний глупый щенок. Громыхая
цепью, он носился по двору и таскал в зуоах тот самый голубой конверт!
Видимо, пёс решил, что эта бумажка с незнакомым запахом свалилась с неба специально для его, Громовохц забавы; он то трепал письмо, то бросал на снег и ложился сам, прикрывая конверт обеими лапами. Удивительно, что конверт ещё оставался конвертом: видно, из прочной бумаги был склеен.
— Г ром, что ты делаешь? — вскрикнула На-дейка.
Пёс вздрогнул, выронил из зубов письмо и метнулся к калитке. Надейка невольно отшатнулась, увидев прямо перед прорезью страшную, оскаленную пасть. Гром лаял яростно, хрипло, он конфузился, что его застали за таким легкомысленным занятием, и теперь старался доказать, какой он свирепый.
Подошла почтальонша тётя Клава.
— Ой, деткн, я туда не пойду! — сказала она.— Меня уже пять раз по селу собаки кусали, чтоб ещё эта сатана цапнула...
— А как же письмо, тётя Клава?
— Письмо? Ну что письмо? Не съест же он его! Хозяин вернётся, тогда и зайду.
Л.
Тётя Клава ушла, а ребята всё топтались возле Мирошниковой калитки. Ромка сбегал домой, принёс большой шест. Ваня Трактор подсадил его па забор, и Ромка попытался шестом подвинуть письмо к калитке. Но Гром ухватил шест зубами и с такой яростью и силой рванул его, что, держи Ромка шест покрепче, он и сам бы свалился во двор к Мирошни-ку. Но упал только шест, а Ромка сполз к испуганным друзьям.
— И впрямь сатана!—сказал Ваня.— Злой, как сам Мирошник. Я летом перемёт поставил на Кривой протоке, а там, оказывается, он всегда ставил. Так он мне всю снасть порвал. А ругался как!
— Кто, Гром ругался? — спросил Женька, который никогда не упускал случая съехидничать.
— Да нет, не Гром,— пояснил Ваня.— Гром на цепи, он на реку не бегает. Сам Мирошннк ругался.
— Хоть бы Мирошничиха была дома,— вздохнула Нюся.— А то сидит в городе...
— И чего её на самолёте не привезли! — подхватил Женька.— Спустили бы на парашюте прямо во двор, как вот это письмо.
Все расхохотались, представив, как костлявая Мирошничиха, обвешанная мешками и корзинками, плавно спускается с парашютом на крышу собственного дома, а потом съезжает вниз.
— Что бы тогда Гром делал! — задыхалась от смеха Надейка.— С перепугу в конуру залез бы, наверно!—И тут же хлопнула себя по лбу:—Ура! Придумала!
— Что придумала? Что? — бросилась к ней Нюся.
— Пошли, Нюся, к нам! А вы подождите! — приказала она мальчишкам.