Керкусь перестал жевать. Вытянув шею, он посмотрел на меня округлившимися глазами, словно у него в горле застрял непрожжеванный кусок, и завопил на весь дом:
— Грачков?! Да это же наш дядя! Ведь Курак — по-русски грач!
— Иди ты!
Я хлопнул себя по лбу. «Что же теперь будет! Ведь по документам дядя пишется «Грачков», а на людях его зовут «Курак»! Ы-ых, глупая голова! — обругал я себя.— Что ты натворил?» Я торопливо накинул на плечи шубу и, прыгая через три-четыре ступеньки, выбежал на улицу. Ребят и след простыл. По тротуару шли прохожие. И куда идут они, куда торопятся? Вот, одна женщина, в шляпе, похожей на грачиное гнездо, подскользнулась и упала. Ее тут же подхватили под руки трое мужчин и помогли подняться. Снег валит, облепливая прохожих. Кое-кто пытается отряхнуть с пальто снег и, махнув рукой, идет дальше,— все в снегу, мохнатые и белые, как полярные медведи.
Я таращил глаза на людей и снег, и не заметил, как подошел дядя. А услышав за спиной знакомый голос, вздрогнул:
— Зачем без шапки на улицу выскочил? — спросил он.
— Беда стряслась! — горестно сообщил я, и опустил голову.
— Что за беда? — насторожился дядя.
— Два мальчика принесли было телеграмму, но не оставили…
— Почему не оставили?
— Я твою фамилию перепутал, вот…
— Ну ее, эту почту! Нашли кому поручать такое дело! — возмутился дядя.— Где теперь искать этих шпингалетов? Наше отделение связи работает только до трех… Туда и ходить бесполезно. Не успеем. Что же делать?
— Может, мальчишек этих разыскать? — предложил я.— Авось, найдем их…
— Ищи ветра в поле. Это, браток, тебе не в деревне, где каждый человек на виду. Это город,— протянул дядя.
Все же мы с Керкусем решили отправиться на поиски. Обошли почти все дворы, расспрашивали жильцов о мальчиках-почтальонах, но их никто не видел.
— Знаешь, что? — предложил Керкусь.— Айда на горку или каток! Ну, где здешние ребята играют. Может, там что узнаем?
Я ухватился за эту мысль. Действительно, не вечно же им эти телеграммы разносить? И поиграть нужно!
Какая-то женщина объяснила нам, что неподалеку есть парк, где обычно играют ребятишки. Мы с Керкусем направились в парк.
Ребятишек там оказалось и в самом деле много. Ну просто — кишмя-кишат!
Ходили, ходили мы по парку, но никого на мальчиков-почтальонов похожих не встретили.
— Видно, не найти их. Идем домой. Я уже замерз,— пожаловался Керкусь.
Грустные и растроенные мы двинулись по аллее парка к выходу. И вдруг, случайно обернувшись, я увидел того мальчика, с которым разговаривал у двери. Он карабкался на ледяную горку.
— Эй, стой! Стой! — закричал я ему, бросаясь наперерез.