За мной в сени ворвалось-таки несколько пчел.
— Сетку, сетку надевай скорее! Вон — на гвозде! — закричал мне Симуш, как только я вбежал в сени.— А то искусают до смерти, в такое время они знаешь какие злые!
Мы напялили шляпы с сеткой и, успокоившись, зашагали между ульями. Симуш отправился к водопроводной трубе. Он открыл кран, потом взял шланг, надетый на конец трубы и начал поливать, как дождем, беснующихся над зеленым ульем пчел. А я тарабаню в свою заслонку…
От этого нашего маскарада пчелы, вроде бы, успокоились. Набились на летке и собрались в настоящий клубок.
— А что теперь делать? — спросил я у Симуша.— Как их загоним обратно в улей? Потом бы можно заткнуть дыру и все… Тогда бы уж никуда не улетели…
Симуш рассмеялся.
— Эх, чудной же ты, Михась. Как их теперь назад заронишь? Пчелы — это тебе не овечье стадо. У них все зависит от матки. Зайдет она — все зайдут, не зайдет — и другие не зайдут. А надумают — тут же в другое место улетят. Сейчас, значит, матка там сидит, вот они и собрались вокруг нее все. Рабочие пчелы от нее ни на пальчик не отлетят,—объяснил мне Симуш как настоящий пчеловод. Я взглянул на него с завистью: «Молодец, оказывается, Симуш, дело знает…»
— А вдруг она надумает улететь сейчас же. Как же ее остановить? — продолжал я расспросы.— Может, побежать за твоим отцом?
— Нет, остановим сами,— решительно отрезал Симуш.— А это на что, по-твоему? — потряс он шлангом.— Пусть только двинутся с места — брызнем на них водой. Мигом успокоятся. Если ты хочешь знать, пчелы боятся дождя, как огня. Ты когда-нибудь видел, чтобы пчелы в дождь летали? В такое время их нигде не увидишь, смирненько дома сидят. А с другой стороны… Этих я и в лукошко могу собрать. Пусть и сидят до прихода отца,— Симуш выпрямился, сунул мне резиновый шланг и помчался к избушке.
А пчелы словно только этого и ждали: они вдруг загудели, клубок их распался, будто кто разбил его кулаком. Пчелы разом поднялись в воздух и, выстроившись в строй, как солдаты, помчались в сторону старого дуба, стоящего в метрах в трехстах от пасеки. Я не успел не только брызнуть водой, а даже и рта раскрыть — как вся армада скрылась из глаз.
В это время появился Симуш с лукошком в руках.
— Ну, как там? — спросил он еще издали.— Посиживают?
— Нет, ушли… — буркнул я, отводя глаза.— Не успел я…
— Брось-ка ты шутить, Михась. Накличешь еще беду,— не поверил мне Симуш, подходя ближе к зеленому улью. Но, увидев, что пчелиного клубка нет и в самом деле, вдруг разозлился: — Эх ты, тетеря! — крикнул он с таким видом, словно хочет влепить мне по уху.— Стоишь, как ворона!.. Заметил хоть, куда полетели?