— Смотри, держись покрепче,— предупредил я, боясь, что друг может сорваться вниз и пораниться.
Но не успел я договорить, как ветка под ногами друга треснула и резко согнулась вниз. Симуш не удержался, пальцы его разжались, и ом… с шумом и треском нырнул вниз. Тюкнулся он на землю прямо рядом со мной, следом свалилось лукошко. Хорошо, что я успел отскочить в сторону, иначе бы он грохнулся мне на голову. Я кинулся к Симушу. Он, обхватив обеими руками правую ногу, волчком крутился на месте.
— Ой, ой! — стонал он, сморщив испуганное лицо.— Ой, нога! Сломал, наверное! Хотел в десантники пойти… Как же теперь?
— Ну, десантником ты уже стал,— успокаивал я его.— И как тебе угораздило? Не пойму!
Симуш гладил ногу и продолжал стонать. Я осмотрел пострадавшего. Ничего, вроде бы. Ни перелома, ни вывиха, кажется, нет.
— Ладно уж, не маленький, перестань стонать,— сказал я.— Нога твоя в порядке. Если бы был перелом, нога болталась бы, как тряпка. А у тебя вон, всего-навсего царапина…
Услышав это, Симуш сразу же успокоился и пробовал стать на больную ногу. Лицо у него было испуганное, ожидающее. Видимо, боялся боли. Но все обошлось благополучно. Симуш даже притопнул ею, как ягненок и засмеялся. Но, вспомнив о пчелах, он сразу посерьезнел. Задрав голову, посмотрел на зашевелившихся от встряски дерева рой и сказал:
— Ну, что будем теперь делать? А? Улетят же.
— Все может быть,— спокойно ответил я.— Не только пчелы, даже медведи сбежали бы от такой катавасии.
— Эй, ты, вечный критикан! — обозлился Симуш.— Попробовал бы сам, тогда говорил бы. Это тебе не мед из чашки черпать!
И правда, это не мед черпать. Дело действительно сложное. Если уж нет умения, то лучше и близко не подходи. Вон как мучают они нас, «пчеловодов»!
Но Симуш нашел-такя выход. Сбегал куда-то за деревья и скоро вернулся обратно. В руках у него была рогатина.
— На, держи. Подвесь лукошко на эту вот рогатину и подними ближе к рою. А я залезу снова на дерево и тряхну тот проклятый сучок издали,— приказал он мне строго.— Только помни: как только пчелы окажутся в лукошке, ты быстро опустишь его на землю и сразу же накроешь сверху рединкой. А не то разлетятся.
И Симуш тут же вскарабкался на клен. Я, пристроив лукошко на рогатину, кое-как подвел его к рою. Симуш, изловчившись, ухватился за сучок и потряс его из всех сил. И пчелиный рой шлеп! — прямо в лукошко. Теперь — дело стало за мной. Надо было скорее приземлить лукошко. Но это оказалось делом не очень-то легким. Лукошко сразу потяжелело и рогатину повел из стороны в сторону, она цеплялась за сучки.